Стали образовываться пары. Мальчики, а особенно девочки, не хотели просто так покидать родные знакомые стены института и уходить в неизведанное свободное плавание, в котором их ожидали случайные встречи и опасные жизненные рифы. Предприимчивый и неунывающий Алексей уже почти не отрывался от своей Людмилы; всегда самоуверенный в себе и задорный Борис теперь ходил немного смущённым и, похоже, привыкал к какому-то новому для себя состоянию. Славка регулярно строчил кому-то записки и получал такие же пространные ответы, которые заставляли его срываться с места и исчезать в неизвестном направлении, нарушая данные товарищам обещания.
Хотя сердце Данилы молчало, но душу уже тосковала. Ирина была прекрасна, но искорка вспыхнула и погасла, уносясь, прочь в потоках воспоминаний. Не суждено ей было стать тем магическим огнём, который дотла сжигает воспламенённые души и раскрашивает серую череду буден в радужные краски безграничного счастья.
Через две недели штатив с микрофоном в руках вокалиста группы «The Miracle’s» рычал и стонал, и перелетал справа налево и обратно. Друг Данилы ещё со школы, Колька Завьялов, своими движениями и акцентированными позами казалось, превзошёл самого Джоуи Темпеста; а струны лид и бас-гитар готовы были слететь со своих тремоло-бриджей. Ударная установка превратилась в грохочущий водопад звуков, задавая ритм и музыкальную архитектуру для всей композиции. Не отставал от своих товарищей и Данила.
Ну не мог же он, ударник, ударить лицом в грязь перед своими институтскими коллегами. И потому он с энтузиазмом бил и бил палочками и щётками по своим крэшам и басам, вызывая вибрацию в воздухе и ногах танцующих. Вечер удался на славу. Народ оттягивался как мог. Веселье было общим и искренним без нотки натянутости. На своём собственном вечере в родном институте развлекать других и не развлекаться самому – это тоже поступок. Прыгающий, топающий и вскрикивающий зал объединил всех, увлекая в разноцветный круговорот веселья и отрешённости от всех печалей и забот. Со своей задней линии Данила видел многих своих беззаботных сокурсников, с удовольствием наблюдая за выкрутасами Бориса, танцевальными фантазиями Алексея, который даже под рок-мелодию умудрялся не выпускать из рук свою невесту Людмилу.
Но вот в центре зала чрезвычайно ловко, чутко следуя ритму буги-вуги, отплясывала одна пара. Парня Данила знал. Это был Никита Фирсов, с которым они недавно так славно провели время в Адлере. А вот его партнёршу он совсем не знал потому, что ни разу не видел в институте, ну может быть просто из-за того, что она училась на каком-нибудь другом факультете. Именно она создавала наиболее привлекательный танцевальный образ. Хотя движения партнёрши Никиты выглядели обычными, за ними чувствовалась особая отточенность и незаурядная танцевальная практика. Никто в зале не танцевал так хорошо и с таким чувством размеренности и понимания существа танца.
