Наконец вечер закончился, последних гостей проводили и усадили в их лимузины. Лотти была истощена, но не хотела идти в постель – она хотела еще немного поговорить с Рафаэлем, убедить его, что он ни в чем не виноват.
Она нашла его в бальной зале, он благодарил официантов и прислугу – каждого в отдельности, называя по имени. Распустив всех, он тяжело опустился на стул.
– Раф?
– Лотти. Я думал, ты пошла спать.
– Еще нет. – Она села на стул рядом с ним. – Думаю, вечер прошел хорошо.
– Да, это так. Спасибо, что приняла участие. Знаю, тебе было нелегко.
Благодарит ее, словно она тоже прислуга.
– Надеюсь, я вела себя, как подобает. Теперь, когда я знаю о существовании фонда, мне хотелось бы быть полезной.
– Да, конечно. Достойное выступление.
Что?! Что он имеет в виду? От этого насмешливого высокомерного комментария ее бросило в жар.
– И как ты тогда опишешь свое «выступление»? – спросила она, тяжело дыша.
– Я делал то, что должен был делать.
– О, ну конечно. Ты был в центре внимания всех этих млеющих от тебя женщин и наслаждался каждой минутой – признайся! – ехидно заметила Лотти. – Эта отвратительная Элеонора чуть ли не лезла к тебе в брюки – и ты не остановил ее.
Рафаэль лишь пожал плечами, без единого слова продемонстрировав, что значит для него ее мнение и ее чувства. Лотти попыталась обуздать клокотавшую в ней безмолвную ярость.
Рафаэль встал со стула, пробормотав себе под нос что-то по-итальянски.
– Слушай, Лотти, почему бы нам просто не остановиться на том, что вечер удался и мы сделали все, что могли? Уже поздно, тебе пора в постель. Тебе нельзя переутомляться.
Ах вот как! А нервничать и злиться ей, выходит, можно?
– Я так понимаю, спать я сегодня буду одна? – Слова сорвались с языка, прежде чем она успела подумать. И так понятно, что он не придет. Зачем только она произнесла это вслух?
– Да. Я хотел с тобой поговорить насчет этого. Тебе нужно личное пространство в палаццо. Я велел освободить ряд комнат в южном крыле и перенести завтра туда твои вещи.
Злость уступила место ощущениям в сто крат мучительнее. Слова Рафаэля буквально сбили ее с ног. Лотти почувствовала себя слабой, беззащитной и ужасно, ужасно одинокой. Так вот какое будущее он ей уготовал. Она будет заперта всю беременность. Заточена, как безумная жена мистера Рочестера, в южном крыле. А когда родится ребенок? Что он намерен делать после этого? Что-то еще более жестокое? Отослать ее на необитаемый остров и притвориться, что ее никогда и не было?
