Майкл оказался между молотом и наковальней.
Ко всему прочему, гордость не позволит Эве принять деньги от него, и не важно, чем закончится разговор с Рейфом.
– Я пригласил тебя сюда не за тем, чтобы говорить об этом, – ровно сказал Майкл.
Эва вздохнула:
– А зачем ты меня пригласил?
В ее тоне звучала настороженность, Майкл плотно сжал губы:
– Как я и сказал, у меня есть к тебе деловое предложение… Нет, речь не о том, чтобы с кем-то расплатиться! – добавил он, увидев, что Эва готова снова ему возразить.
Она пристально посмотрела на него, но не смогла ничего прочесть в лице Майкла.
– Тогда о чем речь? – наконец осторожно спросила она.
– О твоих тибетских фотографиях.
Она удивленно моргнула:
– Что, прости?
Майкл пожал плечами:
– Ты сказала, что во время поездки на Тибет в прошлом году ты сделала достаточно фотографий, да?
– Да…
– Тебе уже известно, что я большой поклонник творчества фотографа Эй Джи Фостер, – продолжал Майкл.
– Да. – Румянец проступил на щеках Эвы: она вспомнила как узнала об этом, где именно это произошло и что последовало за этим откровением…
Майкл кивнул.
– Еще так совпало, что я, – сухо добавил он, – совладелец коллекции международной сети галерей и аукционных домов.
– Да…
Он нетерпеливо смотрел на нее:
– Это все, что ты можешь сказать? Неуверенное «да»?
– Посмотрим…
Карие глаза настороженно сузились.
– На что?
– На то, к чему ты клонишь! – Эва не знала, что еще сказать, ведь она еще не понимала, к чему весь этот разговор; конечно, в голову ей закралась догадка, но она была так мало похожа на правду!
Не станет же он предлагать ей, Эй Джи Фостер, провести выставку ее тибетских фотографий в одной из трех знаменитых галерей «Архангел»!
Он и не предлагает ей этого; просто безумие думать, что Майкл стал бы предлагать ей подобное.
– Вот что я предлагаю, Эва, – спокойно сказал Майкл, – подумай о том, чтобы выставить тибетские работы Эй Джи Фостер в любой из галерей «Архангел».
Эва широко распахнула глаза и удивленно смотрела на Майкла, и тут чувства захлестнули ее, слезы брызнули из глаз, и она вдруг встала со стула.
– Как ты мог? – воскликнула Эва, сжимая дрожащие руки в кулаки и едва различая Майкла сквозь слезы. – С самого начала я знала, что ты черствый сухой человек…
– Эва…
– …который ни единому моему слову не поверил…
– Эва!
– …но, несмотря на это, – не унималась она, а слезы градом текли по щекам, – я никак не ожидала, что ты настолько жестокий.
– Только не плачь… – Майкл встал со стула, поспешил подойти к ней, протянуть руку.
