Майкл быстро понял, что не стоит надевать костюм к завтраку, и надел выцветшие джинсы и белую футболку, на которой уже красовались следы детского завтрака.
Эва встретила Майкла откровенно враждебно, когда утром он вошел на кухню и принес выпечку из пекарни. Она была с ним холодна и нарочито вежлива, и Майкл насторожился.
– Спасибо, – ответила она, избегая смотреть ему в глаза, и взяла один круассан из корзинки. Хотя бы при детях они были вежливы друг с другом!
Сегодня Эва выглядела как никогда болезненной: она была бледной, под глазами лежали темные круги, узкие джинсы и фиолетовая футболка облегали ее изящную фигуру.
Ей бы сейчас совсем не повредил секс…
Хотя Майкл был больше чем уверен, что Эву совершенно не волновало, что он себе думал, даже если речь шла о нескольких часах непрерывного сна или о том, чтобы кто-нибудь посидел с детьми вместо нее.
Майкл прекрасно знал, что дети просыпались дважды за ночь, и он даже подумывал пойти и успокоить их, чтобы Эва могла поспать, но передумал, решив, что они с ней лишь сильнее отдалились друг от друга, и он сам был тому виной. И он не двинулся с места, прислушиваясь к тому, как Эва тихонько разговаривала с малышами, успокаивала их. Майкл был в отчаянии оттого, что не мог ничем помочь, ведь даже если он и предложит Эве свою помощь, она все равно откажется.
– Я бы хотел, чтобы ты заглянула в галерею сегодня.
Эва, намазывая мед на круассан, устало посмотрела на Майкла:
– Зачем?
– Мне нужно поговорить с тобой.
Она нахмурилась:
– Мы разговариваем прямо сейчас, разве нет?
– И у нас есть публика, требующая нашего внимания. – Майкл кивнул в сторону Сэма, а тот метнул кусочек гренки через весь стол.
Эва рассеянно подняла хлеб и положила на край своей тарелки.
– Почему именно в галерее?
– А почему бы и нет? – Майкл пожал плечами. – Может, мне удастся уговорить Мари и Пьера присмотреть за близнецами, Пьер и сам отец.
Эва пристально посмотрела на Майкла, но, как и всегда, не смогла разгадать выражение его лица.
Эва покачала головой:
– Я не оставлю детей с чужими людьми.
– А если я докажу тебе, что Мари и Пьеру можно доверять?
На ее губах появилась натянутая улыбка.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но когда дело касается близнецов, для меня даже ты – чужой.
Брови Майкла поползли вверх, почти к самым волосам.
– А тебе не кажется, что в сложившихся обстоятельствах это несколько недальновидно?
Эва прекрасно понимала, о каких обстоятельствах говорил Майкл, и ей совсем не хотелось говорить о том, что случилось прошлой ночью, и уж тем более рассуждать об этом теперь!
