– Я всегда думал, что Эй Джи Фостер – мужчина.
Эва удивленно посмотрела на него:
– Почему?
– Не знаю, – ответил он, сияющими глазами глядя на фотографию. – Я должен был догадаться. Сейчас-то мне очевидно, что именно женщина сделала этот снимок, – добавил он, – это все здесь. В темных глазах малыша отражается угасающий солнечный свет, ребенок устало склонил голову на мамино плечо, линии ее тела плавные, она смотрит на львицу и ее единственного детеныша. Мужчина бы сосредоточил внимание на величии львицы, а не на нежной красоте и покое матери и малыша.
Эву очень взволновали слова Майкла. Он в точности передал ее чувства в тот самый вечер в Африке. Именно это и переживала Эва, когда снимала женщину и львицу. Майкл понял это с первого взгляда на фотографию.
В полумраке комнаты Эва вдруг почувствовала, как ее влечет к Майклу; ей стало не по себе.
В этой части квартиры было очень тихо, не доносилось ни звука с улицы, не было слышно людей. Лишь приглушенный свет и их дыхание в полном уединении.
Нужно было скорее нарушить это ощущение, пока Эва не сделала какую-нибудь глупость.
Вот бы кто-то из близнецов сейчас заплакал!
Не тут-то было, в квартире не слышалось ни звука…
Эва резко сделала шаг в сторону другой освещенной картины, на которой была изображена увядающая алая роза. Кроваво-красные лепестки опадали и ложились у нижней границы полотна.
– Эта картина… – Эва не могла подобрать слова, пораженная красотой полотна и его глубоким смыслом.
– Это аллегория, – тихо ответил Майкл.
– Да. – Она кивнула, сразу же поняв, что на картине не просто увядающая роза неописуемой красоты.
Эва знала, что увядание розы для каждого человека имеет собственный смысл. Для одних оно олицетворяет смерть надежды, для других – уход мечты. Но для многих это означало окончание любви… Но какой смысл в это вкладывал Майкл? Ведь с самого начала Эве показалось, что он не способен ни на какие чувства, а теперь она видела перед собой совсем иного человека.
Он был богатым и успешным, навряд ли у него были невоплощенные мечты и надежды в отношении его карьеры. А значит, остается один вариант: любовь, а точнее, ее смерть. Это во многом объясняет его недоверие к Эве с самого начала, которое постепенно рассеивалось.
Майкл был одинок. Неужели у него в самом деле не было романтических отношений? У Эвы и в мыслях не было спрашивать его об этом! Может, когда-то у него были большие надежды, он любил и потерял, и в этой картине он увидел отражение своей боли?
