- Что значит она твоя?
- Она всегда была моей, - прошипел он.
- Почему ты это делаешь?
- Потому что она моя! – и потом он начал хохотать, это был отвратительный смех, который я никогда не слышал прежде. – Не имеет значения, как сильно ты ее хочешь, или сколько раз ты ее поимел. Она навсегда будет моей, Ретт! Он толкнул меня в плечо, и я отступил назад, прежде чем выровняться. – Я первый ее поимел. Раньше, чем кто-либо еще. Она моя! – он снова заржал.
Я посмотрел на Фей. Она была без сознания, кровь стекала по ее лицу и изо рта. Ее платье разорвано, ужасные красные следы на ее бедрах в том месте, где их вынудили раскрыться. И это поразило меня.
Выражение на лице Фей, когда я оставил ее наедине с отцом в больничной палате. Она паниковала, но это не имело смысла. Она не хотела оставаться там одна. Он должен был остаться с ней там. Я думал, что так было из-за наркотиков, именно так я это воспринял, но это тоже не имело абсолютно никакого смысла. Почему она попыталась убить себя снова? Почему она пыталась сделать это в первый раз?
Некоторым вещам просто не суждено быть, Ретт.
Ее слова в тот день у врача, как раз после того, как я нашел ее в первый раз, она рассказала мне, что не может иметь детей. Я не мог понять этого. Как у нее удалили матку, а я ничего об этом не знал. Я просто был там, в доме, и она была в порядке тем летом.
Но теперь все имело смысл.
- Ты изнасиловал ее, когда она была всего лишь подростком, - я чуть не подавился словами, когда они слетели с моего языка.
- Это никогда не было насилием. Она любила меня! Она всегда будет любить меня! С тех пор, как ей исполнилось девять лет, она была моей! Моей!
- Нет, - я покачал головой. – Ты не сделал этого. Ты не сделал этого! – я заорал. Образы пробежали в моей голове. Образы Фей, маленькой девочки. Невинной маленькой девочки.
- Она любит меня! Она всегда любила меня, пока ты не приехал тем летом, - папа тяжело дышал. – Я не знаю, что ты сделал с ней, но ты изменил ее любовь, - он сжал свои окровавленные кулаки. Ее кровью. – Но мне пришлось наказать ее.
- Мне было пятнадцать лет на протяжении всего года после этого, - ее ответ, когда я спросил, как это могло произойти, как я не понял.
- Ты хренов монстр, - я кинулся на него всем, что у меня было, вбивая его в стену. От его головы откололась штукатурка на стене, мой кулак замахнулся, зацепив его щеку. Все, что я мог видеть – Фей в спальне в тот день, перед тем как она попыталась покончить с собой. Выражение на ее лице, когда я сказал, что она проститутка. Он тогда трахал ее, давал ей наркотики и трахал ее. Но она не знала, что он мог сделать, когда выяснит правду о том, кем она является. Я никогда не говорил ему. До того дня. Страх на ее лице не имел смысла для меня. Но теперь все имело смысл. – Ты должен был защищать ее! Она была ребенком!
