- Нам это известно. Однако, каждый день промедления увеличивает опасность. На какое время назначена поездка и насколько?
- Выезд через два месяца. Командировка на восемь дней всего.
- Поговорите с женой и сообщите нам, как можно быстрее, ваше решение.
Подавленный этим известием, Володя согласно покивал головой и вышел из кабинета.
Он возвращался из клиники домой и думал о том, как мелко и незначительно все вокруг смотрится, когда здоровье близкого тебе человека в опасности.
Солнечное освещение с высоких окон подчеркивало образцовую чистоту и стерильность медицинского учреждения. За стеклом деревянного футляра настенных часов мирно отсчитывал секунду за секундой покрытый позолотой большой маятник. На лакированных резных карнизах - длинные гардины, расписанные крупными бутонами разноцветных хризантем. На стенах - картины на тему о счастливом материнстве и выдающихся деятелях медицины. Спокойно проходили люди в белых халатах, - врачи, сестры. Слышны были отрывки их разговоров. Временами смеялись, шутили, что-то одобряли, чему-то удивлялись. Реже встречались ходячие больные. Проходили они осторожно, стараясь уберечься от излишней боли после операций и различных медицинских процедур.
Все обычно, ординарно.
Даже появление в коридорах или в лифте медицинских аппаратов для реанимации, перевозимых из одного помещения в другое, не нарушало кажущейся атмосферы общего благополучия. Может где нибудь и есть нестерпимая боль, мучительные раздумья об оставшемся невыполненном долге перед близким человеком или длинные, бессонные ночи с неотвязным страхом за каждую последующую минуту жизни. Может где - то и есть, но не здесь, где, прежде всего, бросается в глаза слаженность, спокойствие, уверенность. Так оно, во всяком случае, казалось.
Неторопливой походкой с запущенными в карманы халатика руками Аня шла навстречу сидящему в холе Володе. Чуть впалые щёки. На устах печальная улыбка. За несколько дней пребывания в больнице Аня сильно изменилась. Она вдруг отдалась на волю судьбы. Будто, все определено заранее. Остается только ждать.
Это было совсем не в ее духе. Случалось, болел муж, дети, мама. Ее активность проявлялась на каждом шагу и в полную меру.
Кто может сказать, о чем она думает длинными, бессонными ночами, находясь в этой лечебнице,
- Влад, они ничего мне не говорят, - говорила она тоном ребенка, готового вот - вот горько заплакать от обиды. - Скоро уже целая неделя, как я здесь и ни слова. Только процедуры, обследования.
