Сайд жалко улыбнулся.
— Она ушла. — Он указал на небо. — Мы проводили ее. Я тоже скоро уйду. Навсегда.
«Уйти — это значит у них: не перенести операцию. Они и душевно ущербные люди, — подумал Поликарпов. — Еще бы! Такое давление на психику!»
Но сказал он другое:
— Я полагаю, вы напрасно отчаиваетесь. Не всегда операции неудачны. Бывало ж, наверно, на вашей памяти, что кто-нибудь вылечивался, возвращался в свой родной город — в Нью-Йорк, в Париж, в Токио…
— Родной город там, где теперь Ринга? — спросил Сайд. — Я тоже скоро пойду в свой родной город!
Он кивком попрощался и торопливо пошел в сторону поселка.
Поликарпов покрутил головой: крепко же обморочили этих несчастных, если рев реактивного самолета кажется им голосом — ни мало ни много — самого господа!
* * *
Ночью он опять пробрался на внутренний пляж. И снова (он был уже возле лодок!) на остров обрушился рев моторов. Насколько мог судить Поликарпов по звуку, в этот раз прилетел самолет с вертикальной посадкой — машина весьма совершенного класса.
В домиках зажглись огни. Островитяне начали подходить к зданию с крестом. Вдруг послышались крики и резкие хлопки. Поликарпов двадцать лет прослужил на военно-морском флоте. Он сразу узнал: это выстрелы.
Он отбежал к лесу и затаился в кустах и поступил правильно, потому что от вершин пальм на домики, на пляж, на лодочную стоянку обрушились потоки света. Это было так неожиданно среди звездной, но совершенно безлунной ночи, что Поликарпов даже не сразу сообразил — над поселком появились вертолеты. С них-то и били лучи прожекторов. Наконец вертолеты ушли. Стало тихо.
Правда, и после этого Поликарпов долго не выходил из кустов. Насколько он понимал, кто-то из островитян попытался оказать вооруженное сопротивление. Но кому? Врачам? Что может быть неразумнее!
Пригнувшись, короткими перебежками, он подобрался к намеченной два дня назад лодке, распутал цепь, которой она была привязана к причальному брусу, и потянул к себе. Скользя на полозе киля, лодка шла по песку очень легко, хотя и с немилосердным скрипом.
Минут пять Поликарпов прислушивался: скрип вроде бы никого не встревожил. И тогда, вскинув цепь на плечо, он, как только мог быстрее, поволок лодку, обходя пальмы и упрямо продираясь сквозь кусты.
На океанском берегу он сразу же столкнул ее в воду.
Погрузив заранее запасенные кокосовые орехи, черепашьи яйца и ворох пальмовых листьев, он вернулся, чтобы забрать штормовую куртку, спасательный жилет и сапоги. У подножья пальм что-то темнело. Он наклонился. На песке, лицом вверх, лежал парень в банлоновом свитере. Правой рукой он зажимал плечо. Сквозь пальцы сочилась кровь. Значит, это в него и стреляли? Охотились с вертолетов, словно на волка?
