— Вы знаете, у меня недавно такая тяжелая ситуация была, они очернили меня в глазах президента… — на сороковой минуте рассказа он подошел к ситуации трехлетней давности, когда под него стали активно копать, пытаясь с почетом проводить на заслуженный отдых.
И тут премьер произнес первую фразу:
— Большому кораблю — большие пробоины.
У министра спали щеки, он как–то странно дернулся и тем не менее продолжил. Еще полчаса мы слушали о том, как ему нелегко далась незапятнанная репутация:
— И только моя кристальная репутация не позволила Президенту поверить клевете, которую на меня возвели.
Премьер снова открыл рот и сказал:
— Я всегда знал: кому суждена гильотина, того веревка не возьмет.
Это стало последней каплей. Смеялся премьер, хохотал министр, и даже я не пытался удержаться. Нахохотавшись, министр сказал:
— Я так понимаю, что моя автобиография произвела на вас глубокое впечатление, раз вы вспомнили такую малоизвестную пословицу.
— Я бы даже сказал, самое глубокое впечатление.
— Ну, Алексей Тарасович, как мы с вами отношения между нашими странами строить будем?
— А вы не знаете? Как президенты скажут, так и будем строить.
Тут мой министр посмотрел на меня условным взглядом, и я, встав, произнес пароль, после которого мы всегда покидали любое мероприятие, которое переставало быть интересным:
— Господин Министр, нас ждут на следующей встрече.
Уже спускаясь по лестнице, министр спросил у меня:
— Как ты думаешь, он сидел?
— Насколько я могу судить, не раз, и не в качестве «узника совести».
— Ладно, мы на славу поработали, теперь можно и отдохнуть. Чем займешься?
— Выйду в город поискать подарок своей малышке и, конечно, для жены что–нибудь подберу.
Например, саван, промелькнуло у меня в голове.
— Молодец, хвалю, вообще, ты и работник такой хороший потому, что к семье серьезно относишься. Ничего иного я от тебя и не ждал.
Именно поэтому я уже столько лет и не могу развестись, думал я, уже выйдя в город. Ладно, о своей женушке я буду думать завтра, когда вернусь домой, а пока можно Миечке и Ежику что–нибудь в подарок посмотреть. Ну, с Мединой все понятно, ей можно подарить платьице, это ее сделает невероятно счастливой, а вот Ежику… По–моему, она говорила, что любит шоколад. А вот и магазин сладостей и глаза разбегаются от количества сортов шоколада. Ну, и что прикажете делать? Откуда я знаю, что Ежику понравится? После получасовых переговоров с хорошенькой хохлушкой–продавщицей единственное, чего я не понял, выходя из магазина, — как я умудрился купить конфеты в форме сердечек да еще с названием «Любимой». Какой я все–таки редкостный подлец… Ну, может, она и внимания не обратит.
