Когда я вернулся к себе, Мехти и Тарана сидели в разных углах. Тарана демонстративно улыбалась Байраму во все свои 32 отбеленных зуба, отчего он аж рот открыл, а Мехти сидел, уткнувшись в бумаги.
— Ребята, кто–нибудь что–нибудь знает об Адыле Асифове?
— Отличный парень, у него BMW, пятерка, мы с ним иногда пиво вместе пьем, — Байрам с такой готовностью это сказал, что у меня тут же появились смутные сомнения.
— Байрам, это случайно не ты посоветовал ему податься к нам?
— А что, хороший парнишка, хоть будет с кем словом перекинуться.
Тут Тарана хмыкнула:
— Знаю я этого типа, я с родителями отдыхала в прошлом году на Мальорке и он там ошивался. Байрам прав, им вдвоем будет интересно.
— Все ясно. Ладно, разберемся. Тарана, займись, пожалуйста, гостиницами.
— Как расселять? Всех в один котел? Или, как всегда, делим на VIP и не VIP?
— Делим, конечно. Кто поважнее, тех в Plaza Centre заселяем, остальных, — попроще — в гостиницах. Из России сколько человек будет?
— Предположительно человек сто.
— А из Украины?
— Чуть меньше.
— Ладно, Мехти, что у нас с выступающими?
— Я подготовил список, но с каждым из них вы должны сами поговорить.
— Понятно, список говорунов перекинь мне. Так, все я поехал обедать с Сэнсэем, если что, звоните мне на мобильный.
— И что ты в этом старикане нашел?
— Байрам, ты старайся над такими вещами не задумываться, это тяжело сказывается на твоем пищеварении.
Подъехав к дому, я увидел Сэнсэя, зябко кутающегося в пальто. Как он все–таки постарел… Ему все тяжелее даются перелеты к нам. Все, в следующем году возьму Медину и сам полечу к нему.
— Сэнсэй, куда вы хотите? Что–нибудь местное или, может, в японский ресторан?
— Хочется верить, что насчет японского ресторана ты не всерьез.
— Сэнсэй, тогда туда, где вкусно и тихо.
— И недалеко от министерства.
— Это точно. Я все пытаюсь поближе к министерству переселиться, никак не получается.
— А что ж ты так? Ты уж одним разом переселись в министерство, и все.
— Сэнсэй, от вас я этого никак не ожидал, вы же сами всю жизнь посвятили дипломатии.
— И теперь очень жалею об этом — поверь, по ночам меня ни одна из наград императора не греет. И улыбка Медины стоит всех моих регалий.
— Я не хочу вас обижать, но у меня же ребенок есть. На это я время нашел.
— На то, чтобы завести ребенка? Это прекрасно, а на самого ребенка? То, что у тебя есть ребенок, это не значит, что у нее есть отец. Сколько времени вы проводите вместе? Это пока она маленькая, она к тебе льнет, а с каждым годом она все меньше и меньше будет нуждаться в тебе. А твои отношения с супругой я вообще обсуждать не хочу, их у вас просто нет, а то, что есть, — это можно назвать как угодно, только не браком. Это, скорее, на отношения двух воюющих держав похоже. И каждый разговор у вас — обмен нотами, причем теперь вас даже присутствие Медины не сдерживает.
