– Дядя... Он должен понять... – не слишком-то уверено пробормотала девушка. – Он же... Он же любит меня...
– Именно поэтому он костьми ляжет, но не допустит того, чтобы ваша склонность... развилась в нечто большее.
Эбигэйл тихо всхлипнула. Так тихо, что мне сперва даже подумалось, будто это только померещилось. Однако всхлип повторился.
– Но что же мне делать?
Я грустно улыбнулась. В темноте можно было позволить себе любую гримасу.
– Ждать. Время все лечит и все стирает. Через пару-другую месяцев вы будете вспоминать свои нынешние чувства как дурной сон.
Какое-то время мисс Оуэн ничего не отвечала. Молчала. Только дышала тяжело, словно бы пыталась сдержать рыдания.
– Вы... Вы так уверены... Вас время вылечило?
Вопрос был неприятным...
– С чего вы решили, будто бы мне вообще нужно было исцеление? – с растерянностью спросила я у подруги.
Та в темноте нашла мою ладонь и чуть сжала.
– Потому что... Я знаю. И все тут.
Почему бы и не ответить правду?
– Вылечило. И довольно быстро. Едва зародившаяся влюбленность – это пламя, которое горит ярко, но и сгорает быстро, если не подбрасывать дров. Вы встретите иного джентльмена, куда более достойного. Которого одобрит ваш всесильный дядя. И будете совершенно счастливы в браке.
– Ах, если б ... – тихо и горько ответила мисс Оуэн и отпустила мою руку.
Оставалось только надеяться на то, что разум в ней возьмет верх над пагубной страстью.
И тут в коридоре раздался как будто бы какой-то стон... или же не стон... Но звук показался мне до крайности подозрительным...
– Кэтрин, что это? – прижалась ко мне мисс Оуэн. Бедняжка дрожала... Если бы я была одна – тоже дрожала бы, просто не смогла бы удержаться. Но нельзя было показывать свой страх Эбигэйл...
– Если б я знала... – пробормотала я, усаживаясь на постели.
Еще месяц назад я бы непременно отправилась выяснять, что же происходит. Сейчас... Сейчас я поняла, что мне чудовищно лень отодвигать комод назад. Да и не оставлять же одну мисс Оуэн.
Та дрожала и изредка всхлипывала.
– Мне страшно... – тихо произнесла подруга.
Наверное, я должна была ее утешить, сказать, что все будет хорошо... Но утешать я никогда не умела. А теперь еще и не хотела.
– Мне тоже страшно, – сообщила я Эбигэйл, тяжело вздохнув.
– И что нам делать?
Что делать?
– Ждать, – откликнулась я, пожав плечами.
