Галерея Тейт Лондон | страница 4
На первый взгляд кажется, что женщины в одинаковых платьях, они очень похожи, как и их младенцы. Но здесь как раз и проявилось изумительное мастерство художника. Буквально во все одинаковые по значению детали этого двойного (даже, можно сказать, четверного) портрета он внес тончайшее разнообразие. Стоит сравнить кружева платьев, ожерелья и прочее. Причем сложной задачей было не допустить у зрителя (при явной одинаковости статуса сестер) впечатления большей или меньшей привлекательности той или иной. Вероятно, сейчас тоже никто не сможет доказать, что какая-то из двух красивее.
В эстетическом плане картина чрезвычайно интересна: она демонстрирует поразительное разнообразие внутри некоего единства. Полной аналогией этому явлению в английской живописи является первое опубликованное собрание национальной вёрджинельной музыки — «Парфения», изданное в то же самое время, в 1611. И здесь, и там в основе художественного метода лежит принцип варьирования. Легко представить себе продолжение примера этого разнообразия, заключенного в идентичности: две дамы, сев за два столь же похожих инструмента, сыграют пьесу Джайлиса Фарнеби «Для двух вёрджинелов», в которой обе партии равнозначны…
Уильям Хогарт — великий английский художник, гравер, теоретик искусства.
«Официальное» название работы не совсем точно, правильное — «Автопортрет художника с его мопсом». Эта картина в картине продолжает барочную традицию подобных автопортретов. На переднем плане — предметы, идентифицирующие модель как художника (палитра) и литературно образованного человека (книги, на корешках которых указано «Шекспир», «Свифт», «Мильтон»). И это действительно так, позднее, в 1753, будет издан собственный трактат Хогарта «Анализ красоты», но его идеи нашли отражение уже в данном автопортрете. Присмотримся к палитре: на ней изображена кривая линия и дано пояснение: «Линия красоты и изящества». Эта идея станет основной в трактате: «линия красоты» согласно учению Хогарта — S-образная линия, являющаяся границей двух пространств, наиболее гармонично сочетающихся друг с другом. Большое мастерство требуется, чтобы прочертить ее совершеннейшим образом. Проведя ее, Хогарт уподобил себя древнегреческому художнику Апеллесу — олицетворению совершенства в искусстве живописи, проводившему столь тонкую и совершенную линию, что никто не мог ее повторить. Но если у Апеллеса, согласно преданию, это была прямая линия, то Хогарт за эталон взял изогнутую. В предисловии к трактату художник признавался, что «ни один египетский иероглиф не занимал умы в течение столь долгого времени», как эта линия. «Художники и скульпторы являлись ко мне, чтобы узнать значение этих слов, были озадачены ими не менее, чем все прочие, до тех пор, пока не получали разъяснение».
