… империя является не только территориальным, военным или торговым институтом, но также духовным и моральным. Можно мыслить империю, т. е. нацию, управляющую прямо или косвенно другими нациями, без необходимости завоевания даже одного километра территории.
Мы представляем в мире новое начало, мы представляем чистую, категорическую, окончательную антитезу всему миру демократии, плутократии, масонства, одним словам, всему миру бессмертных начал 1789 года.
К глубочайшему сожалению всех подлинных единочаятелей Ордуси, автора этих и многих других проникновенных слов, возвышенного мыслителя, достойного последователя высокоученого Му Да и просто благородного мужа, неблагодарные сограждане повесили в свое время верх ногами посреди городской площади. Жаль все-таки, что ни сам ван Зайчик, ни его преданные переводчики, ни пылкие консультанты не удосужились хотя бы бегло пролистать историю прошлого века. Тогда бы им всем не пришлось, кружась в поисках смысла, раз за разом наступать на швабры. Не говоря уже про подозрения в явном заимствовании из «Доктрины фашизма» Бенито Муссолини…
Я, конечно, понимаю, что эта кража или, если угодно, плагиат были совершены не намеренно: просто лежал как бы бесхозный концепт, ну и тут, типа, «музыка навеяла». Чисто конкретно, очень уж костюмчик впору пришелся. Жаль только, что некогда знакомые мне люди стали первыми учениками в улавливании столь зловонного ветра перемен…
Не стану терзать любопытство почтеннейшей публики — с удовольствием!
Мне уже приходилось писать о «Законе фронтира» и «Выбраковке», а буквально недавно прочел еще несколько его книг: «Мастер собак», «Стальное сердце», «Лучший экипаж Солнечной», «Толкование сновидений».
Среди множества любимых мной современных российских писателей Дивова отличает несколько, я бы сказал, фирменных черт. Во-первых, он, по выражению моего друга Л. Вершинина, «все еще растет». Это действительно так. Мне думается, что Дивов сейчас только на пути к своей лучшей форме, об этом свидетельствует тот факт, что каждая следующая книга его — лучше предыдущей. Исключение, как мне уже приходилось писать, составляет «Выбраковка». Нечего, понимаешь, чересчур внимательно прислушиваться к коллективному бессознательному электората. Там все равно ничего полезного не услышишь. «Выбраковка» не столько литература, сколько диагноз российского общества, увы, весьма неутешительный. Более всего мне лично жаль, что успех к писателю пришел именно после этой книги.
