13 АПРЕЛЯ 2014 ГОДА. ВЕДЕНО. ЧЕЧНЯ
— Шамиль, завтра выдвигаешься с батальоном в Красный Камень, — телефонный разговор велся на чеченском. — На броню сядете в Ростове. БК, пайки, стволы и форму, если нужно, получите там же, брат. Связь по месту будете держать с Расстрелом. Телефон, позывной, канал для связи — все у тебя есть. Готовность номер один. Смотри, брат, не подведи меня и Чечню. Иншаала.
— Иншаала, Рамзан. — Услышав гудки, Шамиль Бараев повесил трубку, позвонил помощнику, чтобы батальону объявляли тревогу, и включил телевизор с экраном во всю стену, — новости по «России-24».
— Горожане и жители Солегорского района приветствуют решение о референдуме, — возбужденно вещал журналист, стоя посреди жиденькой но шумной толпы, усердно размахивающей (привезенными съемочной группой из самой Москвы) в центре Солегорска. Над толпой возвышался гигантский железный Ленин с портретом Путина на груди. — Вы видите, как радуются люди, как обнимаются с ополченцами, приносят им цветы и еду...
Шамиль вдруг дернулся, зарычал, вскочил на ноги, подбежал к экрану. Перед его глазами, во всю стену, шел сухощавый, седоватый человек с поднятой камерой. Вот он приблизил ее к лицу. Левая рука на объективе. На ней не хватало двух пальцев. Отвел камеру. Ошибки быть не могло. Убийца его брата и тещи — в Солегорске. Два часа пути от Красного Камня!
— Вот и встретились, дарагой! Аллаху акбар! — вслух произнес Шамиль, схватил телефон, развернул сложенный вчетверо листок бумаги на столе, набрал номер.
— Гасстъел слушает, — раздался в трубке картавый голос Дыркина.
— Ну, здравствуй, Расстрельчик, здравствуй, дарагой. Ворон это, Ворон.
— Вогон, гад тебя слышать. В Кгасном вас заждались.
— Завтра-послезавтра будем, брат.
— Гад слышать. Буду гад видеть у себя в Солегогске. Я всегда на связи.
— Я понял, дарагой, понял. Буду рад! Да, брат, одын просьба есть.
— Слушаю, Вогон.
— Там у тебя под носом одын журналист из Америки. Алексей Молчанов имя его.
— О’кей, Алексей Молчанов. Записал. И что?
— Закрой его для меня, брат. Придержи без шума. Я приеду. У меня с ним свой разговор есть.
— Но он же амегиканец!
— Ну и что? Просто исчез и все. Потерялся, да, брат? Люди теряются, да? Даже перэдачка такая есть — «Жди меня». Смотрел? Я тиба прошу, брат. Все исдэлаю, брат. Только возьмешь — держи его крепко. Он, шакал, крутой очень.
— Хогошо, если он здесь, найдем его. Еще вопгосы есть?
— Нэт, брат, нэт.
— Ну, до связи тогда. — Дыркин повесил трубку, процедив себе под нос цитату из любимого фильма: — «Не бгат я тебе, гнида чегножопая».
