«Стриптиз — это тоже исповедь».
— Цикады орут, потому что раздеваются.
Пиза кряхтел, трепеща голосом, как с просыку.
— Как это хорошо, когда мысли оставляют сердце!
— Крошка вот–вот расплачется.
— Но ведь это же хорошо!
— Да. Но ещё лучше, когда наши малыши рыдают хором.
— Дуэтом.
— Позаботься о себе, малыш. Подумай о себе. И всё будет хорошо и у тебя, и у меня, сынок!
— Лучше, конечно, когда они плачут дуэтом.
— Сейчас я подзадам как следует. Пусть рыдают хором.
— Хором — это совсем другое.
Фригидный Гоша (надпись в общественном туалете).
Спасаюсь по–разному. Чаще всего памятью. Всякое вспоминается. Хорошим прошлым спасаюсь от скверного настоящего. Память — маяк на берегу жизни. Блеснёт. Осветит на миг окрестности. А мне достаточно. Успел увидеть, сориентироваться. И даже наперёд прикинуть, в грядущее.
Семивёрстов — Пиза:
— Как? Вот эта бритоголовая и есть знаменитая девственница?
— Да, это она, наша Рэн.
Из подслушанного:
— Наши аборигены, не правда ли, рослые люди!
— А мне так не кажется. Толстомордики, губошлёпы какие–то.
Пиза — Семивёрстов:
— Женщину люби — больше никаких удовольствий не предусмотрено. Любовь к ней — порука прочих добродетелей: веры и верности, надежды и надёжности, правды и правдивости, доброты и добропорядочности… Нет любви — нет ничего. Не надейся на верность и преданность женщины, которую не любишь. Если они и были, то мгновенно растают. Как туман. При первом же проявлении любви к ней другого.
Сокрушить женщину можно, заставить любить нельзя!
— Мы любим то, чего нам не хватает. Я люблю деньги, поскольку мне их всю жизнь хронически недостаёт.
— Ты любишь женщин, потому что тебе не хватает их?
— Женщина — совсем другое. Она — не деньги, она дороже. И сколько бы её ни было, всегда недостаёт.
— Ну, если недостаёт, тогда понятно, — рассмеялся Пиза, что делал очень редко из–за крупных, скажем так, зубов, теснящихся в маленьком зеве как придется.
Вовс:
— За что ты их ненавидишь? Ведь я чувствую, Муст, в тебе помимо обиды и злости ещё некое нечто…
— Ишь, как речью владеешь? Я бы так не смог вывернуться: «некое нечто»! Вот и это я в них не люблю. Эту ловкость ради ловкости. Нет ведь от этой ловкости никому, ни радости, ни пользы. А только кураж — вот, мол, мы каковские! Придумали передачу «Пятый угол». Зачем, спрашивается такое название развлекательной программе? А чтобы с ног на голову переставить и приучить дураков к тому, что белое — это черное, а черное — это красное. Любят прохвосты простаков морочить. И, прежде всего, на словах. Сбитый с толку раб ещё больше раб. Ведь что такое «Пятый угол»?
