в глазах — ясней, чем прежде!
ВРЕМЯ: — Но что он хочет нам сказать?
ТОРГОВЛЯ, РЕМЕСЛО, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
— Да, да, хотелось бы узнать,
Какой налог получим?
РОЖЕ: — Друзья, не стоит унывать!
Ну, сколько раз вам объяснять — все стало много лучше!
Живем мы правильней, сытней, свободней, легче, веселей!
Шагайте, смело глядя вдаль. От завтрака — к обеду.
А я… я скоро снова к вам с известием приеду!
ВРЕМЯ: — С каким?
РОЖЕ: — С каким!? Вообще, такое надо знать.
Но я скажу — чего скрывать: — все станет еще лучше!
АПОФЕОЗ общего восторга, аплодисменты.
С колосников опускаются карлики с цветами в ангельских одеяниях.
Карлики поют:
— Лучше чем вчера, лучше чем вчера -
вот закон для нынешнего дня!
Мы верим — нас ведет Надежда!
Но если правду вам сказать:
Мы слишком долго прозябали,
Теперь мы будем процветать!
Следует минуэт карликов под гогот подвыпивших вельмож
ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ: — Скорей! На помощь! Время еле дышит!
Королькричит из–за стола:
— Да будет ли сему конец?
Признаем — Время — молодец.
Но кто убил его, нас вовсе не колышет!
Хлопает в ладоши: — Музыка! Танцы!
Оркестр играет нечто бурно танцевальное.
Карликов сметают пожелавшие танцевать гости. Толчея и дикая пляска полупьяных людей в пышных нарядах.
Среди ярких фигур луч прожектора выхватывается бледное светящееся пятно — Девушка (Марта), в облике которой соединено нечто от Девы Марии и светлой юродивой. Белое одеяние выделяется среди буйных красок, движения легки. С вытянутыми перед собой руками, запрокинув лицо, она скользит среди танцующими, словно ищет кого–то. Девушка одинока и слепа.
У левого края сцены, так же в одиночестве, наблюдает за происходящим человек лет пятидесяти в простом платье — лекарь Нострадамус, прибывший во дворец по приглашению королевской четы. (Облик, близкий к единственному и довольно известному портрету, сделанному его сыном — бородка, берет с черным пером, пряди седоватых волос). Он мрачен и задумчив. За поясом камзола свиток бумаги.
В апофеозе пляски — музыка срывается на визг. Вопящая толпа расступается.
Крики: — Удар! Удар! Бедняга Патрик! Обжора перебрал!
Тащите к лекарю живей, пока концы он не отдал.
Король: — Да, да, вон к этому, что прибыл к нам с визитом. (указывает на Нострадамуса)
Пусть знаменитый лекарь проявит прыть в сражении открытом.
Я щедро награжу и дар велю принять.
Нострдам! Пожалуйте к страдальцу.
Не все же вирши сочинять.
От пиршественного стола к одиноко стоящему Нострадамусу волочат огромного апоплексического толстяка с зажатым в безжизненной руке кубком. Камзол расстегнут, открывая необъятный живот. Больного укладывают, подсовывают подушки. Нострадамус склоняется над толстяком. Суетятся придворные, карлики приносят таз. Нострадамус забирает из руки умирающего кубок и отворяет ланцетом кровь — алая струя обагряет рубаху больного, одеяние лекаря и свиток бумаг у него за поясом. Общий вздох. И тишина. Лишь тяжкий ритм падающей каплями в жестяной таз крови.
