Зато так знатно провели время. Подышали деревенским воздухом, повалялись на травке, попили родниковой воды. Веселились, шутили.
Живем мы сейчас вдвоем с мамой. Папа еще зимой улетел в Якутию (завербовался на золотые прииски). Думает годочка через три-четыре, когда он вернется обратно, увезти нас на свою родину в Жигули. Папа у нас ужасный непоседа. Его все время тянет в неведомые дали обживать глухие места.
Валерий, ты почему не написал о своей семье? И с кем ты дружишь? Ты не представляешь, как мне это интересно. Напиши еще, когда у тебя день рождения.
И, пожалуйста, не смей даже думать, будто твое письмо может прийти некстати и отнимет у меня «драгоценное» время! Идет?
Да, передавай привет родителям, еще сосновому бору и всем, кого ты любишь! До побачення! (Так говорит моя мама — она украинка.)
И последнее: хотела послать открытки с видами моря, но в газетных киосках таких не оказалось. Очень обидно. Высылаю какие были.
Жду ответа. Лена.
16 ноября.
Валерий!
Я так ждала твоего письма! Но ты меня удивил: почему вдруг решил обращаться на «вы»? Как-то даже читать странно. Переверну, подумала, страничку, а там уже «сударыня», «целую вашу ручку», или что-то в том же духе! В первом своем письме я обратилась к тебе на «ты» и сейчас боюсь — вдруг тебя это обидело?.. Но наберусь смелости и позволю себе продолжать в том же «ключе».
Приятно, что тебе мой город понравился. Да и могло ли быть иначе? Правда, сейчас он не похож на курортный, «утопающий в зелени», каким ты пытаешься представить его по открыткам. У нас теперь плюс пять, и… лондонские туманы. Смотришь в окно, а перед тобой белесая мгла, сквозь которую нет-нет да и появится на миг смутное очертание какого-нибудь здания.
Возвращаясь нынче домой, сделала небольшой крюк, чтобы пройти по одной тихой улочке, самой, вероятно, древней в Зуйске. С незапамятных времен называется она Фонарной.
На Фонарной почти все здания вековой давности. Фасад каждого дома сохранил до сих пор отпечаток своего времени, личности мастера, характер бывшего хозяина.
Бредешь не спеша по узкому плиточному тротуарчику, и тебе порой кажется, что попала в музей, на сказочный остров тишины.
Особенно нравится мне один особняк, в котором жил когда-то греческий консул. К счастью, фасад этого здания с лепными овальными медальонами, пышными гирляндами, с оконными карнизами, украшенными рыцарскими шлемами, вычурной железной балюстрадой по краю кровли, до сих пор неплохо сохранился.
