Спустя долю секунды я прогнал наваждение и напомнил себе, что ужастик остался в компьютере, а реальные мертвецы не встают из могил. Стоит только приглядеться к этой девушке повнимательнее, и кажущееся сходство пройдет.
Я пригляделся — и невольно повел рукой в поиске опоры.
Она была в точности такой же, как четыре года назад. То же маленькое мраморно-белое лицо, те же серебристые глаза, полускрытые полоской черных ресниц, та же хрупкая лебединая шея. Даже прическа не изменилась — лишь к цвету, прежде темно-серому, добавился мертвенно-зеленый оттенок, но, наверное, это мне привиделось.
Ведь не бывает, чтобы люди совсем не менялись?..
— Лени… — она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот, и на белках ее глаз и внутренней стороне нижней губы мерцали отблески теплого электрического света из моего дома.
«Лени»… Мое юношеское прозвище. Никто меня теперь так не зовет, да я и сам отвык от этого имени. Теперь мне привычно «Леон»…
За ее спиной шумел дождь, настоящий летний ливень, он никак не вязался с наступившим ноябрем.
— Секунду, — тихо попросил я, зашел за зонтом, обулся и вышел к ней, прикрывая за собою дверь.
Сказалась ли гнетущая погода, или фильм ужасов впрыснул мне в мозг свою мистическую атмосферу, или сам облик моей необъяснимой гостьи ухватил меня за сердце — не знаю, но в тот момент я сделался мистиком и фаталистом, каким никогда не был. Она ли это? Зачем она пришла? А может, она теперь призрак, или зомби, или вендиго — хотя, в определенном смысле, вендиго она была и раньше… Может, она жаждет крови или мести? Как бы то ни было, мне было всё равно. Я вышел к ней, и я спустился с нею с крыльца на черный блестящий от дождя тротуар и поднял зонт над нами обоими, так что капли с грохотом отлетали от его натянутых черных лопастей.
А Вренна, если это действительно была она, не спускала с меня темных гипнотических глаз.
Мы молчали несколько минут, и мне казалось, я читаю в ее глазах свои собственные незаданные вопросы — но мы молчали. Наконец я сказал:
— Через два квартала есть тихий ночной бар. Там ни драк, ни пьяниц, ни диско.
Она энергично кивнула, и мы зашагали вдоль бурлящего ручья. Леденящая свежесть, пронизывающая воздух, казалась мне загробным ознобом, а запахи — неуловимые, тягучие запахи ливня — напоминали сладковатый дух разложения.
Я знал, что эта девушка мертва. Я видел ее труп, я видел, вероятно, ее смерть. Люди не выживают, упав плашмя о камни с пятидесятиметровой башни. Люди не выживают, если их череп кажется полукруглым, а крови вокруг них больше, чем дождя на этой улице. Люди не…
