* Бери и читай (лат.).
Пристальный взгляд матери встретился с удивленными глазами на румяном, жизнерадостном, круглом, как тыква, лице Бенджи, и она решила нанести удар: "Не предаваясь ни пированиям, ни распутству, ни сладострастию, ни пьянству, но облекитесь в одежды Господа вашего Иисуса Христа". Мать слегка перепутала библейское изречение, но вложила в него столько пыла, что Бенджи приготовился услышать: "Возлюбленная братия!"
- Вот тогда-то, - продолжала она, снова путаясь в Священном Писании, стрела и поразила его, как когда-нибудь она поразит любого и каждого, даже самых жестокосердных среди нас. "Се, иду, - говорит Господь, - как тать в ночи, ища, кого поглотить".
Бенджи кисло взглянул на нее.
- В тебе погиб великий проповедник, - сказал он, продолжая отыскивать в книге место попикантнее.
Она замолчала. Бенджи удалось найти довольно интересное описание чего-то, похожего на бой быков, поэтому он не замечал проницательных взглядов, которые бросала на него мать. Вдруг он услышал, как она тихо, ни к кому не обращаясь, сказала:
- Была сегодня на исповеди.
Бенджи что-то промычал. Он уже много раз это слышал.
- У отца Бенайнаса из капуцинского монастыря.
Бенджи целиком ушел в описание боя быков и опять ничего не ответил.
- Он знает тебя.
Тут Бенджи поднял глаза:
- Меня? Да я отродясь его не видел. - И он опять уставился в книжку.
- Зато он тебя видел. Говорит, что знает тебя как облупленного.
Бенджи отложил "Исповедь". Там опять началось покаяние.
- Вот как! Так вы, значит, говорили обо мне? - Она услышала зловещие нотки в его голосе, но решила пропустить их мимо ушей.
- Нет, что ты! Это ведь было на исповеди. Мы просто говорили о бедняжке святом Августине.
- Неужели? - сказал Бенджи, внимательно глядя на нее. - Скажите пожалуйста! А еще какой-нибудь священник случаем не знает меня?
- Отец Семпль из Южной церкви часто видит тебя в банке. А отец Милви из церкви на озере говорит, что тебя ждет большое будущее, надо только достойно себя вести.
Тут уж Бенджи не выдержал:
- Вижу, ты раззвонила обо мне по всему городу. Небось, всем рассказываешь, что я сущее наказание.
- Ой, Бенджи! Да как у тебя язык поворачивается?! Я всегда говорю и могу повторить хоть Папе римскому, что ты самый лучший сын на свете. Так оно и есть! Насколько я знаю! - И с болью в голосе добавила: - А что я знаю о твоих делах? Только то, что ты сам рассказываешь. - Она помолчала. - Ты живешь как хочешь. - Она помолчала подольше. - На свой страх и риск.
