Выползаю из пещеры, полной грудью вдыхаю острый, чуть дурманящий хвойный аромат. Какая красота на земле Твоей, Господи!.. Еле колышатся миллионы игл на сосновых ветках. Каплет румяное, вечернее солнце сквозь колеблющуюся сетку этих душистых стрел, на песке расцветают розовые капли райскими цветами.
Вздрагивают золотые, совсем шелковые стружки на стволах прямых, как дороги к Богу, сосен. Небо на востоке ещё дневное, синее, на западе – огромный и огненный веер заката…
Вспоминаю стихи «Размышления у солнечных часов», только что встреченные у каменного столба:
«…Время мчится вперед, час за часом идет непреложно,
И вернуть, что прошло, никому, ни за что невозможно.
Береги каждый час: их немного у нас для скитанья,
И клади на часы, вместо гирь на весы – покаянье…»
Но ни вспоминать, ни говорить не хочется. Как не хочется заносить на эти дорожные листки, не хочется писать за тридевять земель о том, что взволновало весь Валаам волнением острым, обоюдо-раздражающим – о новом и старом стиле. О том, что старостильники – их всё же большинство – давно уже не ходят в храмы, «оскверненные» новым стилем, что, сохранив небольшой запас прежде освященных даров, служат они в лесу, повесив икону на сосне, и этот уход в новые катакомбы, овеян какой-то страстной верой в свою правоту, что не поколебать этой веры ни каким хитроумным софизмам, никаким посулам… Старостильников «раздевают». Снимают клобуки, одеяние схимническое, рассылают по дальним скитам. Многих судили за «ересь» и непослушание, часть выслали за границу. Будут судить еще и еще… Потрясенный небывалой еще на Валааме смутой, спросишь порой:
– Ну «разденут» вас всех, отец, выгонят с родного острова. Что же станется с монастырем? Погибнет, ведь святая обитель! И все тот же страстный ответ:
– Пусть гонят! Основоположники валаамские и мы сами пришли сюда в монастырь не остров и его богатства спасать, а душу свою спасти…
В монастыре звонят к вечерне. Низкий стон колокола, наростая, бьется в гранит медным прибоем. Мой проводник, тоже «раздетый» – долго крестится, думая о чем-то, говорит: – «А какой слух из России идет?.. Когда там опять по Божьему станет?..»
Что я скажу ему?..
Валаам, 1926
Опубликовано: «Русский рубеж». 1991. № 7.
