Но, вырываясь из её воспитательских объятий, изобретательный Феодосий всегда умудрялся найти новый объект для приложения своей неизбывной энергии и всё так же — бил, крушил, рвал, откручивал
— И откуда только в нём силы берутся, в таком тощем и синем! — недоумевала детдомовская медсестра Лина и подозрительно щурила узкие свои глаза. — Анатольевна, вы ребёнка–то кормите?
Светлана Анатольевна кормила ребёнка неукоснительно. Его пытались кормить многие, но все — безуспешно. Еда вызывала в Феодосии непреодолимое отвращение. И поэтому когда в ходе телеинтервью он ни с того — ни с сего вдруг горестно поведал на весь свет, как хотя бы во сне мечтает увидеть «маленький кусочек хлебушка», присутствующие лишились дара речи. А Светлана Анатольевна — ещё и квартальной премии. За закрытыми дверями директорского кабинета долго не смолкали её бесполезные оправдания.
— Ну, всё! С меня хватит! — глотая злые слёзы, решительно сказала она, когда в спальне ей удалось, наконец, разыскать притаившегося за диваном героя телеэкрана. — Федька, пока меня ещё не уволили с работы, я тыщу раз успею напихать тебя твоими сновидениями аж по самое темечко! Понял?
— А ты сама кака, Ватоливна! — привстав за диваном на цыпочки, вытянулся в полный рост Феодосий, чтобы бросить ей в лицо свой бесстрашный вызов.
Впрочем, окончательно рвать отношения с воспитательницей ему было не с руки. Приближалось время прогулки. И Феодосий справедливо опасался, что в наказание не будет к ней допущен. Но Светлана Анатольевна так и не рискнула оставить его одного без присмотра. Слишком хорошо было известно, во что может превратить группу Феодосий в несколько считаных минут. Обречённо вздохнув, она нехотя помогла ему одеться. Предстоящая прогулка заранее виделась ей сущим мучением.
Однако неожиданным мучителем оказался вдруг семилетний Колька Невдах. Всегда вялый и безразличный ко всему, кроме своих истончившихся от постоянного сосания пальцев, Колька на прогулке грустил. Скорее всего — потому, что руки его были надёжно упрятаны в толстые варежки. Для верности Светлана Анатольевна ещё и накрепко перевязала их ему у запястий прочной тесёмкой. Так что, извлечь из варежек пальцы Кольке было не под силу. Время, конечно, пропадало впустую. Мальчишка был согласен на какое угодно приключение, лишь бы забыть о горькой утрате.
Светлана Анатольевна с горки катала на санках детей и не заметила, как Невдах, словно озарённый счастливой догадкой, вдруг оттолкнул далеко прочь ногою свои санки и направился прямо к директорскому крыльцу. Он, несомненно, решил поближе рассмотреть запорошенный снегом «Форд», притаившийся у самого крыльца, и его владельца, Михаевича, супруга директора Людмилы Павловны. Издалека было видно, как оба они торопливо загружали багажник и салон своего «Форда» большими картонными коробками с грифом «Гуманитарная помощь». Невдаха это суетливое движение отвлекало от его печальных мыслей. Но для Светланы Анатольевны, бросившейся было за ним вдогонку, роль нежеланного свидетеля могла оказаться роковой. Схоронившись за игровым домиком и холодея при мысли о неотвратимости происходящего, она сдавленно прокричала Кольке:
