Светлана Анатольевна осталась у пустой тарелки. Горечь утраты от всей души разделял с нею вечно голодный Колька Невдах. Свой бутерброд он проглотил уже давно. Но насытить Кольку, даже и полноценным обедом, не удавалось ещё никому и никогда. Единственное усвоенное им к семи годам слово» Много» обозначало у него постоянное желание добавки. Свои тарелки он обычно очищал молниеносно, чтобы затем сопровождать страдальческим взглядом каждый кусок, отправляемый в рот соседей по столу. Соседи, когда Светлана Анатольевна уставала их насильно кормить, часто ограничивались лишь первым блюдом. И осчастливленный Колька придвигал к себе их недоеденные порции. Но, всё ещё не насытившийся, он взывал к человеческому состраданию взрослых отчаянным криком «Много!» и добивался добавки сначала от воспитательницы, а потом — и от няни. Когда перепуганная Светлана Анатольевна оттаскивала, наконец, его от стола, он, с раздутым животом и вывалившимся языком, успевал еще растопыренными пальцами подхватить несколько хлебных корок, горсть картофельного пюре и чью–нибудь недоеденную котлету.
— Много! Много! — высказал теперь Колька Светлане Анатольевне своё критическое отношение к праздничному обеду.
Но вся группа уже торопливо раздевалась и готовилась к послеобеденному сну, чтоб ускорить время желанной встречи с енотом. Близился, близился и наступил, наконец, сладостный для Светланы Анатольевны час тишины. Она любила в такое время смотреть на своих детей. Сведённые болезненным напряжением черты их лиц постепенно разглаживались и становились чистыми и прекрасными, как у всех спящих детей. Светлана Анатольевна склонилась над Колькой. Пушистые ресницы его отбрасывали на нежную кожу щёк долгие золотистые тени. Голубой прерывистой ниточкой трепетал пульс на тонкой беззащитной шее. «Будьте просты, как дети», — напомнила услужливая память библейский текст.
Светлана Анатольевна присела на подоконник широкого, во всю стену, окна и раскрыла на коленях том Детской энциклопедии. В ожидании окончания тихого часа можно было без помех теоретически подготовиться к встрече с енотом.
Она шла по узкому коридору позади строя своих «Зайчиков», выбравшихся, наконец, на экскурсию. Передние пары неожиданно остановились, а все последующие сбились в кучу.
— Что случилось? — строго прокричала вперед Светлана Анатольевна. — Проходите!
Но движение не возобновлялось. Протиснувшись вдоль стены, она очутилась перед распахнутой дверью кулинарного кружка «Домовёнок». На пороге сидел размякший улыбающийся Кукушкин и забавлялся с детьми, перегораживая им дорогу длинными своими ногами в дорогих саламандровских полуботинках.
