Сегодня мечтал, чтобы по телевизору объявили: «Внимание! Внимание! Через два дня на землю упадет огромный метеорит. Это конец. Спасения нет. Делайте, что хотите, и ни о чем не думайте».
И три дня я бы делал все что хочу. А потом бы мы ВСЕ сгинули. И весь этот фарс, и смех, и сникерсы, и сожаления об утраченном… Да и все остальное. Потому что мне одному сгинуть мало. Тут все замешаны. И уж точно — свистящий с небес метеорит размером с планету Марс будет к лучшему».
И наверное… ко всему этому я бы присовокупил эпиграф к повести Д. Григоровича «Гуттаперчевый Мальчик» Он звучит так:
«…Когда я родился — я заплакал; впоследствии каждый прожитой день объяснял мне, почему я заплакал, когда родился…»
Вот так! И все тут.
Кстати — я давно уже хлебнул своей колы и работаю вовсю. Заказ почти закончен. Утром никто не разговаривает — все хмуро трудятся. Я подъезжаю к дальней стене склада: если направить мощный рентгеновский луч — за стеной будет колючая проволока, а за ней — тот заветный парк, о котором я упомянул раньше. Жаль, что на двери пожарного выхода написано: «Не открывать — включится пожарная сирена»… А то бы я мог периодически выскакивать покурить и выпить. Как отключить сирену?
Я вспоминаю, как много лет назад, весной, я напился в парке рома «Бакарди» (прозрачного) и настолько громко ревел душевные песни, что с этого самого склада (тогда тут была другая компания) ко мне в парк специально пришли люди, чтобы узнать — что происходит и почему стоит такой истошный крик. Я ничегошеньки им не ответил. Молчал и смотрел на них невидящими, красноватыми глазами. Они убрались назад. В последующие разы, я старался петь тише. Петь внутри себя. Люди не любят, когда тебе весело в одиночестве. Очень не любят. Они этого не понимают. Хотят сломать твое веселье, пока у него еще хрупкие косточки. Вот если ты дебоширишь с друзьями — тогда другое дело! Визжат девицы, матерятся и прыгают молодые люди… Посторонним это может быть неприятно — они даже могут позвонить куда следует, но все равно — это резвая молодость, это норма. У кого такого не было… А когда ты материшься и прыгаешь в одиночестве — у людей возникает автоматическая ненависть. Для них ты — неопознанный летающий объект. Они не могут понять, осмыслить тот факт, что ты в принципе можешь смеяться, находясь не в стае овец, а один.
Теперь я люблю отвечать людям то, что они хотят услышать! Я имею ввиду обыкновенных людей. Тех кто нарисован по трафарету. Раньше я противоречил и хотел сунуть всем под нос свое смурное одиночество, но теперь у меня появился новый фетиш: я часто завожу нормальные разговоры с нормальными сотрудниками и в моих разговорах неустанно признаюсь в любви к веселым компаниям, походами на хоккей и вообще на любые спортивные мероприятия, к прогулкам около побережья (и чтобы побольше народу!), к кинотеатрам и ярмаркам… Все люди соглашаются со мной. Это так здорово! Действительно — чем больше народу — тем веселей! Айда, ребята! Айда!..
