— Фу-у, — говорит Нюра и от снега отряхивается. — Ну и погодка.
А Виктор Степаныч ей в ответ:
— Сейчас будем чай пить. С баранками.
Сели они за стол, под которым батя дрых. Стали чай пить.
Виктор Степаныч байку рассказывает:
— Иду я, значит, по лесу…
— Витенька, — говорит Нюра, кусая баранку. — Хватит мне зубы заговаривать.
— А чё такое, Нюрушка? — Виктору Степанычу даже дураком прикидываться без надобности. Само собой выходит.
— А то самое, — отвечает Нюра. — Забыл, как ты меня ядовитыми грибочками накормил?
— Из–ви–ни, — говорит Виктор Степаныч запальчиво. — Ты сама эти грибы собирала.
Неизвестно, чем бы весь этот разговор закончился, если б снова входная дверь не отворилась и не вошёл маленький мальчик.
— Дайте, — просит жалобно, — на орехи.
Нюра увидела его да как закричит истошным голосом:
— Сынок! Сынок! Сынок!
— Чё такое? — Виктор Степаныч понять никак не может.
— Это ж сыночек наш! — плачет и смеётся Нюра. — Помнишь, я из роддома его несла, пить захотела, наклонилась над колодцем, малютка из рук и выпал. Я думала, утонул…
— Не, выплыл, — говорит сынок. — Но с тех пор бедствую.
Тут и батя–разведчик из–под стола выполз. Глаза продрал, на Нюру уставился.
— Мамочка! — ахнул. — Мамочка!
— Какая я тебе мамочка, пёс старый! — Нюра ему в ответ. — Поди опохмелись!
А старик плачет горючими слезами, мама да мама — бормочет.
Виктор Степаныч хоть и дурак был, но умный, сразу смекнул, что здесь что–то не то. Взял да и перекрестился тихонько. И вмиг всё пропало: и жена–покойница, и сынок бедствующий, и батяня–разведчик.
А на дворе уже не темень — а свет. И не зима — а лето.
Во как нечистая сила балует!
Жили–были папа, мама и я. То есть — трое. И вот однажды пошла мама в роддом и родила там девочку. Катеньку. Стали мы жить — вчетвером.
Как–то раз взял папа Катеньку на руки и отправился с ней погулять. Через час возвращается. Весёлый–превесёлый.
— Ну что, Машка, — кричит с порога (мою маму Машей звать), — хотела в Париж съездить?!
— Хотела, — осторожно отвечает мама. — И что?..
— Завтра едем! — говорит папа и кидает на стол аж двадцать пять долларов!
— Ура-а! — обрадовался я. — Завтра едем в Париж!!
Мама, конечно, тоже обрадовалась. Стали мы обсуждать, куда нам в Париже сходить да что посмотреть… А мама вдруг спрашивает:
— Алексей (моего папу Лёшей звать), а где Катенька?
Тут и я обратил внимание на то, что папа домой без Катеньки пришёл. А папа этак лукаво отвечает:
— А ты думаешь, денежки на Париж откуда?
