Среди историков бытует мнение, что Изяслав совершил набег на Муром исключительно по своей инициативе, вопреки воле отца. Н.М. Карамзин прямо указывает на то, что «юный сын Мономахов, Изяслав, Правитель Курска, подал новый ко вражде случай, нечаяннозавладев Муромом, городом Черниговского Князя». Такой взгляд на проблему возник потому, что в своем «Поучении» Мономах снимает с себя всякую вину за рейд Изяслава на Муром, да и сына старается обелить в глазах Олега. Вот что пишет по данному поводу Владимир Всеволодович: «Но не следовало ему искать чужого и меня в позор и в печаль вводить. Подучили ведь его слуги, чтобы себе что-нибудь добыть, а для него добыли зла». На мой взгляд, подобный подход излишне прост и имеет вполне конкретную цель — снять с Мономаха вину в разжигании усобицы на Руси. Не к лицу это великому защитнику земли Русской и борцу с княжескими крамолами. Но тем не менее это так.
В.Н. Татищев конкретно указывает, что Мономах «к Изяславу сыну послал, чтоб он ехал в Муром на княжество Давидово». С другой стороны, Владимир держал своих сыновей в железном кулаке и однозначно не позволил бы им заниматься самодеятельностью. Как мы увидим в дальнейшем, по всем серьёзным вопросам они спрашивали мнение отца. Что же касается постулата о том, что в развязывании конфликта виноваты некие недобросовестные слуги, то тот же Татищев пишет о них так: «Изяслава послал Владимир в Смоленск с надежными вельможами». С этими же «вельможами» Изяслав уходит в Муром. Получается, что в Смоленске на этих людей можно было положиться, а в Муроме нет? Не складывается.
Поэтому, если отбросить в сторону политкорректность и назвать вещи своими именами, то мы увидим довольно неприглядную картину: очередную усобицу на Руси развязал Владимир Всеволодович Мономах и никто иной. При этом князь преследовал свои узкокорыстные цели, а заботы о благе Руси здесь и не было. Не всё было так однозначно, как об этом пытаются нам рассказать некоторые исследователи.
* * *
Началось всё с того, что Давыд Святославич, сидя в Смоленске, услышал о том, что новгородцы приняли к себе Мстислава. Давыда обуяла зависть, и он, возжелав снова княжить на берегах Волхова, устремился в Новгород. Но господа новгородцы снова дали князю от ворот поворот, и тот возвратился в Смоленск несолоно хлебавши. Тем временем к Мурому подошло войско Изяслава. Однако жители города и не подумали оказать ему сопротивление, поскольку были прекрасно осведомлены о том, что их князь Давыд утвердился в Смоленске, где раньше княжил Изяслав. Подобные перестановки князей на столах были в порядке вещей, и муромцы приняли сына Мономаха с честью. Лишь посадник Олега заподозрил неладное, но Изяслав велел его схватить и засадить в поруб, дабы не мутил народ.
