Интересно, где тот конвейер, на котором таких дур штампуют? Еще бы парочку заказать!
— Хорошо, — кивнула я. — Однако вам известно, что в агентстве все равно остается сумма залога. Покупателю нужны гарантии.
Будь на месте Милы кто-нибудь другой, я, возможно, и нарушила бы процедуру сделки. Но от этой оторвы всего можно было ожидать. Сиганет с деньгами в свой автомобиль — и поминай, как звали!
— Я же сказала, что не собираюсь оставлять деньги в вашем агентстве! — прошипела Самарина, раздувая ноздри, как Змей Горыныч.
Я посмотрела на часы. До регистрации оставалось двадцать минут. Станислав поднялся из-за стола.
— Алла Константиновна, можно вас на минутку? — сказал он, выходя из кабинета.
Я вышла следом, затворив за собой дверь.
— Слушайте, я так больше не могу, — признался он. — У этой девушки как — все дома?
— Лучше, чем у нас с вами, — заверила я его.
— Тогда сделайте что-нибудь!
— Станислав Михайлович, вы хотите купить эту квартиру?
— Ну разумеется, хочу!
— Оставайтесь здесь, — холодно приказала я.
Я вернулась в кабинет, оставив растерянного покупателя за дверью.
Самарина по-прежнему сидела за столом с кучей денег и победно смотрела на меня.
— Мила Альбертовна, — строго начала я, скрестив руки на груди. — Вы все еще намерены продать свою квартиру?
— Ну разумеется, — сладостным голосом ответствовало ее величество.
— Тогда деньги до подписания договора в юстиции остаются в агентстве. Таково желание покупателя.
— Да плевать мне на его желания! С моими желаниями тут кто-нибудь считается?!
— Значит, вы продолжаете настаивать на своем, — подвела я итог. — Отлично. Тогда мы расторгаем сделку. А поскольку виновной в этом являетесь вы, Мила Альбертовна, согласно договору задатка обязаны выплатить сумму неустойки. То есть двойной размер задатка. Это покупателю. И три процента от стоимости квартиры — агентству.
— Какие еще три процента?!
— Штрафные санкции по эксклюзивному договору, — терпеливо пояснила я. — За невыполнение обязательств.
— То есть я же еще чем-то вам обязана?!
Я была беспощадна.
— Да. Обязаны. Мы выполнили по вашей просьбе колоссальную работу, которая должна быть оплачена.
— То, что вы требуете, — незаконно! Володя, ну скажи ты ей!
— Мил, ну хватит уже, — тихонько вздохнул ее муж, глядя в сторону.
— Так… мы идем в юстицию, или вы намерены дальше рассуждать, что законно, а что нет? — поинтересовалась я.
Самарина молча встала, выхватила у меня расписку и вышла из кабинета. Володя с видом обреченного поплелся за ней. Я убрала деньги в сейф и снова посмотрела на часы. Было без десяти одиннадцать. Господи, мне показалось, будто прошла вечность, а на самом деле — каких-то десять минут. Меня трясло от напряжения. Чертова работа!
