Рейксмузеум Амстердам | страница 19
Энергичному и полнокровному человеку соответствует живописная манера мастера: он лепит форму чувственным, видимым мазком, будь то лицо кутилы или кружевной воротник. Вблизи эта деталь костюма представляет собой вихри красочных пятен, но стоит отойти подальше — и из «беспорядка» рождается форма, настолько точно положены мазки. Художник умело передает любую фактуру: процарапывает слой краски, чтобы изобразить тончайшие волоски усов, несколькими линиями создает очертания бокала, точными ударами кисти наносит светлые блики.
В портретах Халса отразились жизненная сила голландцев того времени, их умение и работать в полную силу, и хорошо отдыхать, но главное — их реалистический взгляд на мир.
Художник из Утрехта, выходец из известной семьи живописцев, Геррит ван Хонтхорст некоторое время провел в Италии, где на него оказало большое влияние искусство незадолго до того умершего Микеланджело Меризи да Караваджо. Стремление Караваджо к правде жизни было характерно и для голландских мастеров, но любовь к полнокровным и в то же время приподнятым над повседневностью образам, а также к контрастному освещению утрехтский живописец заимствовал у своего «учителя».
В данной работе светотень достаточно мягкая, но формы вылеплены именно светом. Живописец изобразил выглядывающего из окна музыканта, который в одной руке держит скрипку и смычок, а в другой — бокал с вином. В ранней живописи Караваджо нередко встречались музицирующие юноши, у него есть картина, где ангел играет на скрипке, но те персонажи созерцательно и отрешенно внимают звукам музыки. Голландскому же искусству была свойственна передача искренней радости, поэтому скрипач словно приглашает разделить его настроение. Впрочем, здесь представлен не человек сам по себе, а, скорее, аллегория веселья: во-первых, перед зрителем ряженый — герой одет в фантастический костюм, а во-вторых, основное в картине — душевное состояние музыканта.
Ученик утрехтского мастера Абрахама Блумарта Хендрик Тербрюгген в возрасте пятнадцати лет попал в Италию, где испытал сильное влияние живописи Караваджо. На родине он стал одним из первых голландских караваджистов, переняв у итальянского творца, чье искусство тогда владело умами и душами молодых художников, его приемы: контрастную светотень, приверженность необычным ракурсам, в которых он изображал персонажей, и написание исторических личностей с простых людей. Все эти особенности нашли свое отражение и в этих фантазийных портретах древнегреческих философов.
