Кстати, царя в этот момент вообще не было в Петербурге. А правительство в последний момент узнало, что вместо петиции, составленной рабочими, организаторы беспорядков намерены пустить в ход другую. Экстремистскую, с требованиями созыва Учредительного собрания, изменения государственного строя. Те пункты, которые обсуждали и записывали выборные от рабочих, были просто добавлены в конец этой заготовки. Узнали власти и о том, что к мероприятию готовятся боевики и террористы. А кроме того, анализ всех данных показывал, что в шествиях должно принять участие более 300 тыс. человек! Предполагалось, что они двинутся с разных концов города и сойдутся на Дворцовой площади.
Такая масса народа на ограниченном пространстве вместиться никак не могла! В проходах на площадь толпы передавили бы друг дружку. Память о трагической давке при коронационных торжествах на Ходынке была еще свежа, и власти забили тревогу. Манифестация была запрещена, центр города оцепили войсками. Им был дан приказ никого не пропускать, но оружие применять лишь в случае крайней необходимости. Однако было уже поздно, агитация сделала свое дело. С утра 9 января на рабочих окраинах стали собираться огромные толпы с иконами, хоругвями. Двинулись к центру города. Но в толпах сновали провокаторы и заранее нагнетали возмущение — дескать, нас не хотят пускать к царю! Призывали прорываться силой. Накручивали злость, внедряли лозунг: если в наших просьбах будет отказано, то «нет у нас больше царя». В ряды мирных манифестантов влились в полном составе эсеровские боевые дружины, отряды социал-демократов и анархистов.
Наверное, в советских фильмах многим запомнились кадры, как манифестанты и солдаты стояли друг напротив друга на Дворцовой площади. А потом грохнули залпы по людям… Но это ложь. Грубая ложь. Войска приказ выполнили, на Дворцовую площадь шествия не допустили. Четыре многотысячные колонны были остановлены оцеплениями в четырех местах — на Обводном канале, Васильевском острове, Выборгской стороне и Шлиссельбургском тракте. Но везде события развивались примерно по одному сценарию. Люди стояли на месте, не в силах пройти дальше. Обратно тоже идти не могли, сзади улицы запрудили манифестанты. А провокаторы подзуживали, подталкивали. Дескать, мы с добрыми намерениями, а нас, надо же, к государю не пускают!
Народ волновался, бурлил. В задних рядах не видели, что впереди, напирали. Соответственно, передние напирали на солдат. По команде офицеров они стреляли в воздух. Но в них летели камни. Из толпы, прячась за спины рабочих и их жен, экстремисты стреляли и из револьверов. Цепи солдат видели, что вот-вот будут смяты, раздавлены и растерзаны лезущей на них возбужденной массой, и стреляли уже по людям. После этого во всех четырех эпицентрах столкновений началась паника. Толпы в ужасе обращались прочь. Сминали и топтали друг друга. Не столько людей пало от пуль, сколько погибло и перекалечилось в давке. Всего же в день «Кровавого воскресенья» было убито и умерло от ран и травм 130 человек, 299 получили ранения. Это число пострадавших включало и солдат, полицейских.
