Рамир почувствовал, как улыбка помимо его воли поднимает уголки губ. «Вот ведь пажи-переростки, — подумал он, мысленно усмехнувшись. — Они и полдня не продержались бы на Черной Воде. Дрехниды сожрали бы их живьем, если только болотные валлоки не успели бы первыми».
Но это было нечестно, и на мгновение Савалес ощутил укол вины. Лорд Кантор не этому его учил. У солдат Сил Планетарной Обороны была своя роль. Знать нуждалась в охране, и всегда существовала часть населения, которую стоило держать в узде. Даже здесь, на Мире Ринна. И этим должны были заниматься отнюдь не легендарные Адептус Астартес.
Послышались звуки новых шагов по полированным металлическим пластинам, и вскоре на верхней ступеньке появились чьи-то стройные лодыжки, и вскоре к ним присоединились еще несколько: губернатор планеты и ее окружение стали спускаться к Савалесу.
Он глубоко вдохнул, расправил плечи и подготовился приветствовать самых могущественных должностных лиц планеты, заклиная Святую Терру, чтобы они не выкинули никаких глупостей во время своего пребывания здесь.
Паланкин леди Майи Кальестры был снабжен удобными подушками, но езда все равно оказалась жестковатой, а горная дорога — крутой и неровной. Впрочем, ничто не смогло бы ухудшить ее настроение в эти столь благоприятные дни. Майя ждала этого всю свою жизнь. От одной только мысли, что она наконец войдет в Арке Тираннус, губернатор готова была петь от восторга. Лишь выработанная годами выдержка да безукоризненное соблюдение правил приличия, весьма жестко привитых ей матерью, помогали не выказать радость. В свои девяносто семь — хотя любой, взглянув на эту красавицу, не дал бы ей и сорока — Майя ощущала такой же головокружительный восторг, как ребенок в утро Праздника Урожая.
Ни морозный воздух, ни мрачный вид черных скал, с обеих сторон нависших над дорогой, не умаляли ее счастья. Это были горы Адского Клинка, владения легендарных Багровых Кулаков.
Здесь был он.
Она ждала семь лет, чтобы только увидеть его, и скоро он окажется перед ней, как всегда великолепный в своей керамитовой броне, сияющей небесной лазурью, золотом и пурпуром.
По сигналу человека, который представился распорядителем Савалесом, слуги в капюшонах, несшие ее паланкин, остановились. Конвой достиг конца горной дороги. Выглянув через занавески на левой стороне паланкина, Майя увидела, что они оказались у края глубокой черной расщелины, отделявшей их от цели путешествия.
Распорядитель подошел к паланкину губернатора и, слегка поклонившись, произнес, обращаясь к ней:
