— Не могу! Сначала двадцать страниц, потом все остальное. — Вот она, неприглядная изнанка писательской жизни.
В глазах Криса мелькнуло раздражение. Он способен на раздражение? Вот это новость!
Мэллори скрестила руки на груди. В тот момент даже ссора казалась ей привлекательнее работы.
— С каких пор это тебя не устраивает?
— Меня все устраивает. — Крис вернулся к плите и уткнулся в поваренную книгу. — Часам к шести будет готово. Сможешь прерваться?
Сам начал разговор, а теперь в кусты? Ну уж нет, милый!
— Когда платили за реставрацию этого гнездышка, тебя мое рвение даже радовало! — Слова неслись бешеным потоком, сдержать который Мэллори не могла. — Или когда ты захотел уйти из архитектурного бюро и заняться частным бизнесом. — Она чувствовала, что говорит лишнее, но какое облегчение не процеживать каждую реплику сквозь мелкое сито! Все выходные этим занималась и сейчас закроется в кабинете и начнет снова.
— Мэл, меня все устраивает. Не делай из мухи слона!
Как обычно, Крис не пожелал выйти из берегов. В семье Хотон-Сент-Джеймс шумных ссор не случалось. Каждую минуту двенадцатилетней совместной жизни Крис был подчеркнуто невозмутим и спокоен. Обычно Мэллори дорожила этим спокойствием, хотя порой оно ее бесило.
— Значит, тебя все устраивает? Чудесно! — рявкнула она, сбегала в фойе за ноутбуком и вернулась на кухню. — Рада слышать!
Поразительно: чем спокойнее вел себя Крис, тем сильнее распалялась Мэллори. Она пулей вылетела из кухни и закрылась в кабинете.
За письменный стол себя удалось посадить лишь огромным усилием воли. Горькая правда заключалась в том, что в данный момент стойкое отвращение у нее вызывал вовсе не секс с Крисом, а писательство.
Если честно, Мэллори вообще не хотела больше писать, но ни за что не призналась бы в этом ни Тане, ни Фэй и Кендалл, ни дорогому психотерапевту с Парк-авеню, ни до тошноты образцовому супругу.
Раньше она просто садилась, включала компьютер, и слова и образы сами текли из колодца ее души. Однако колодец пересох — из него больше ничего не текло и не сочилось. Теперь каждое слово давалось ценой неимоверных усилий, безумно много времени уходило на создание каждого образа, хоть немного отличающегося от придуманных ранее. Чтобы вдохнуть в образ жизнь, опять-таки требовались слова.
Господи, ну почему она смотрит в окно?! Среди узловатых ветвей дуба вдохновение ищет?
С кухни донесся шорох, и Мэллори пожалела, что была резка с Крисом. Может, стоит помириться с ним, в кои веки проявить инициативу и затащить его в постель?
