– Вечером он вернется с докладом, – подтвердила Маргрит мысли Дани. – Я пока успокою Конрада. А ты иди к Дереку, его явно что-то беспокоит.
Беспокойство, вот что это было. Опытная Маргрит сразу распознала то, чего Дани не поняла. Девушка благодарно кивнула и поспешила в их покои.
Это было несколько связанных друг с другом отдельных комнат, где нашлось место и кабинету, и «женской комнате», как ее было принято называть, и огромной спальне в глубине, сплошь в воздушном кружеве и мягких тканях.
Несомненно, комнаты были в разы больше, чем покои в «Золотом псе», но Дани всегда чувствовала себя неуютно здесь. Даже ее «девичья» комната в поместье казалась милее. Но замужней паре она уже не подходила.
Дани нашла Дерека в их гостиной, хотя они редко принимали тут гостей. Он стоял у маленького стеклянного столика, который сейчас, в дневном свете, выглядел воздушным. Дерек наливал вино и молча посмотрел на Дани. Та кивнула. Дерек подвинул второй бокал и тоже плеснул в него. Потом подал бокал девушке и пригубил свой.
– Что тебя беспокоит?
Валентайн пожал плечами, и Дани знала, что этот жест выражает вовсе не неуверенность – просто Дерек не знал толком, как выразить то, что он хотел сказать.
– Это ведь спланированное нападение, – наконец, сказал он. – Ты видела все глазами Фанави. Если б королевская гвардия встала на сторону того корпуса шамширов, и принц, и королева уже были мертвы. Ты понимаешь, что это значит?
– Драконица вообще все разнесла.
– Да, – кивнул Дерек, – устроила хаос. А потом хаос начался в городе. Кто бы им управлял? Кто бы усмирил драконов и успокоил людей? Без Дэйна и без Тэа все полетит в бездну.
– Ты никогда не говорил, что тебе нравятся Шантоны.
В ответ Дерек улыбнулся.
– Мне нравится стабильность. Разве ты не убеждалась в моей лояльности короне? Они – залог нашей стабильности. Тэа не была рождена королевой, но делала все, что могла, особенно при таком безвольном ублюдке как Алестус. Я рад, что Дэйн не его сын, а значит, точно в него не пошел. Особенно теперь, когда вернулись драконы, нам будет нужен сильный монарх – и Дэйн может им стать.
Едва ли не впервые Дерек Валентайн вот так открыто выражал свое мнение о королевской власти. Но удивляло Дани не это, а как непринужденно он может говорить вещи, за одни мысли о которых вполне можно поплатиться головой. Одно заявление о том, что вовсе не Алестус отец Дэйна, тянет на измену.
Но когда-то именно подобная открытость и смелость привлекли Дани. Дерек Валентайн не боялся никого и ничего, а с королевским домом у него всегда были особые отношения – ведь и Гильдия, по сути, подчинялась короне и творила дела с ее ведома – и с ее долей.
