– Лавка перешла мне от отца! Ее наследие – мое наследие!
– Тогда уж и мое. И нашего сына.
Марисиди ненавязчиво положила руку на округляющийся живот, напоминая, что она не только жена Шалаха, но и будущая мать его детей.
– К тому же, – важно заявила Марисиди, – ты вот не знаешь, а красный дракон на самом деле драконица, она принадлежит королеве.
– Ты-то откуда знаешь?
– Лима Сахай сказала.
– Да она та еще болтушка!
– Ее родственница прислуживает королеве! Уж побольше твоего кузена знает, который только на кухне ошивается.
Шалах Авах надулся и хотел заявить, что его кузен – уважаемый человек, а кухня дворца не менее почетна, чем лавка благовоний. Но в этот момент впереди послышались крики, началась суета. Если до лавки благовоний Тепе-Бампур изгибалась, то после достаточно долго была ровной, протянувшись до квартала Сар Шамада и нового Храма. Поэтому Шалах Авах прищурился, чтобы рассмотреть, что там происходит.
Ему ничего не было видно за красной чешуйчатой спиной дракона, но потом тот внезапно заревел, резко оттолкнулся от камней, а над домами расправил крылья. На миг торговцу благовониями показалось, что кожистые красные крылья заполнили весь его мир, остались только они. Но потом дракон взмыл вверх.
И удивленный Шалах Авах увидел, что впереди какая-то потасовка. Он узнал мелькавшие одежды шамширов, но не мог понять, что происходит.
– Шамширы напали, – ахнула рядом Марисиди.
– Не говори ерунды. Они наводят порядок. Как они могут напасть, если сами нас защищают?
Красный дракон вернулся, и сначала Шалаху Аваху показалось, он упал – но на самом деле, дракон просто приземлился на все четыре лапы вновь на улицу. Кожистые крылья задели несколько домов, балконы с людьми рухнули вниз – где были другие люди.
С ужасом Шалах Авах увидел, как помимо завязавшейся впереди потасовки, на улице начинается настоящая паника. Красный дракон снова взревел, чешуйчатые, летавшие наверху, ответили ему. А потом красный хвост врезался в дом соседки Лимы Сахай, заставив ее завизжать и скрыться со своего балкона. Над которым расползлась огромная трещина.
– Быстро в дом! – в ужасе закричал жене Шалах Авах.
Марисиди не надо было повторять дважды. Она завизжала, но быстренько скрылась в доме. За ней последовал и сам торговец благовониями. Оглядывая в последний раз охваченную паникой улицу, он воздал молитву всем богам, что его лавка расположена так удачно на Тепе-Бампур, и он стоит сейчас не там.
