— Ты посмотри, как поют другие… — ласково предложили ей.
Легкое нажатие на кнопку пульта, вспыхивает экран, на нем извиваются три полуголые девицы.
— Послушай музыку…
Уже через полчаса его выключили.
— Я согласна! — по инерции продолжала орать Билли. — Я буду петь! Пусть хоть у одной … куклы будет голос!
С того момента, как братья вымучили из нее согласие, прошло почти полгода. Она устала…
Из крохотного окошка, которые братья все никак не могли собраться заложить кирпичом, в гулкую комнату проникал единственный лунный луч. Билли тоскливо улыбнулась и, полузакрыв глаза, стала насвистывать «Лунную сонату».
Она вернулась к реальности от щекотки, с которой лунный свет лег ей на лицо. От удивления Билли умолкла, и луч тут же вернулся на свое законное место далеко за пределами пентаграммы. Билли села и снова тихо, осторожно просвистела несколько тактов. Про себя она радовалась, что ей уже не надо прерываться, чтобы набрать воздух.
Она терпеливо подманивала луч все ближе и ближе, пока он наконец не коснулся ее ладони. Билли сжала пальцы, и он затрепыхался в ее руке скользкой шелковой лентой, но Билли держала крепко. Схватив его, как ребенок новую игрушку, как алкоголик последнюю бутылку, она медленно стала подниматься по нему вверх.
Билли с трудом вылезла из окошка — мешали устоявшиеся предрассудки о размерах своего тела. Свобода!
Подвал, бывший ее тюрьмой, был устроен на окраине Лондона, в обшарпанном многоэтажном доме, типичном сразу для всех городов мира. Совсем рядом горели вывески зала игровых автоматов и круглосуточной аптеки. Чуть поодаль вокруг входа в метро столпились рекламные щиты с тускловатой подсветкой. Билли, увидев, что район настолько унылый, что даже шлюх здесь нет, побрела к метро. Ей остро, до боли, хотелось людского присутствия, гула толпы и ее целительного равнодушия.
На ступеньках эскалатора она вызывающе засвистела Оффенбаха. «Орфей в аду». Ей всегда нравилась подземная акустика метро.
Ревом и ветром прибывающего воздуха ее едва не сдуло с платформы. Тело странно заколебалось, и она поймала удивленный взгляд прислонившегося к стене подростка в драном свитере.
Она поспешила войти в вагон. Сидевшие внутри люди, ее соседи, равнодушно следили за проносящейся мимо окон тьмой. Билли припомнила, как однажды, нанюхавшись кокаина до коматозного состояния, она каким-то чудом спустилась в подземку и долго любовалась причудливыми подтеками растущей на стенах туннеля плесени. Плесень радужно, с нежными переливами светилась, подрагивала, по ней бегали огоньки.
