Заметив фамильярность, с которой юная Александра бросилась на шею брату, Мартина сдержанно поднялась на месте, и строго произнесла:
— А сейчас, юная леди, ты немедленно отправишься в свою комнату и переоденешься. Неприлично принимать гостей в таком виде.
— Марти. Мы же не гости, — снова вступился за кузину Митя, улыбаясь строгой бабушке, стараясь сгладить ее недовольство.
Только так ему удавалось тронуть ее сердце, и на этот раз его хитрость сработала. Мартина тяжело вздохнула, не в силах противиться магнетическому взгляду своего голубоглазого мальчика и опустилась на место.
— Спасибо. — шепотом поблагодарила его Саша.
— Всегда пожалуйста, милая! — ласково ответил Митя, и подмигнув сестре, сел за стол.
Остаток завтрака прошел в непринужденной обстановке, даже не смотря на то, что Мартине очень хотелось отправить строптивую внучку в свою комнату, а Саше хотелось поскорее расспросить брата о том, что так неожиданно привело их в Россию.
Завтрак закончился, и Мартина, с присущим себе величием, пожелала детям приятного дня и отправилась в свою комнату, чтобы передохнуть. Саша знала, что если Мартина удалилась, то до обеда ее можно не ждать, поэтому едва дверь за пожилой женщиной закрылась, девушка радостно вскрикнула:
— Я так рада что вы приехали! Но как? Почему ты не сказал мне вчера, когда мы разговаривали по телефону, что вы с Гренни собираетесь навестить нас? Я бы подготовилась к твоему приезду.
Саша имела ввиду свой внешний вид, который так расстроил старушку. Обычно, девушку предупреждали о визитах бабушки заранее, и прежде Саша не разочаровывала родственницу. Это был ее первый, грубый промах.
С детства, Митя с Сашей стали очень близки друг другу, не смотря на дальность своего родства, они всегда считали себя братом и сестрой. Им обоим приходилось держать в тайне буйность своего характера, пряча истинные эмоции за маской благородства. И в любые моменты, они готовы били прийти друг другу на помощь, чтобы поддержать в беде. Когда Мартина покинула столовую, с Митя произошла та самая перемена, которую он тщательно скрывал. Ведь стоило зорким глазам бабушки потерять любимого венценосного отпрыска из виду, как юноша буквально менялся на глазах. И на этот раз, Митя не разочаровал кузину, и первым делом, едва закрылась дверь, молодой человек выдохнул и дожевывая вафлю тряхнул головой.
Легким движением руки он провел по волосам, и растрепал свою идеально приглаженную прическу. Длинная косая челка упала ему на глаза, придавая вид лощенного хулигана. Затем он расстегнул две верхние пуговицы своей дорогой рубашки, так давившие на шею, и закатал рукава. В Мите удобно сосуществовали три его личности: первая, для бабушки — воспитанный, с великолепно вышколенными манерами юноша высшего света, вторая, для близких и друзей — добрый и отзывчивый, умеющий понимать и прощать, и третья, последняя, та с которой Саша никогда прежде не встречалась, но всегда предполагала что она есть — в обычной жизни, с малознакомыми людьми, Митя был совершенно невыносим, персонам, которые не знали его лично, он казался напыщенным и самовлюбленным болваном, который считает что весь мир, и все его обитатели, просто обязаны крутиться вокруг него.
