Потом этот «симбиоз» постепенно растворяется, переходя в напряженный и объективно конфликтный процесс освобождения, который в трехлетнем возрасте достигает своей высшей точки. В это время и происходит так называемое психическое рождение ребенка, то есть он начинает воспринимать себя в качестве субъекта, существующего независимо от матери. А начинается этот процесс индивидуализации с того момента, когда младенец начинает различать границы собственного тела и собственной власти. Он начинает различать, что есть он и что — не он, какие ощущения находятся «внутри» и какие «снаружи». Он все дольше бодрствует, ему нравится двигаться, то есть отдаляться, и по мере возрастания его запросов он понимает, что мир больше не таков, каким был прежде, что существуют еще и другие существа (объекты), которые имеют свою собственную волю, но в которых он тем не менее нуждается, и он потихоньку учится отношениям с ними.
Поначалу эти первые объекты еще не являются для него целыми персонами, он воспринимает их частями, зрительными и звуковыми обрывками впечатлений. Объединяет их всех лишь то, что они «не я». Между шестым и восьмым месяцами жизни грудь матери, ее лицо, ее голос, ее запах и определенное поведение вырастают до образа одной персоны, матери, первого любовного объекта. По отношению к окружающим этот знаменательный шаг развития характеризуется тем самым отчуждением, которое мы видели на примере Михи. Этот период, между прочим, считается психологами идеальным моментом для отлучения от груди: радость по поводу нового, полного объекта и захватывающего покорения мира, которая сочетается с развитием двигательного аппарата, может вполне возместить эту потерю, конечно, если отлучение совершается осмотрительно, без насилия и своего рода «педагогизирования», а путем компромиссов, замены одного удовольствия другим. Потом кормление грудью становится составной частью любовных отношений и поэтому более позднее отлучение от груди рассматривается ребенком как утрата части любви матери.
Дальше, от года до полутора лет, малыш учится ходить и говорить, таким образом, он постигает новое измерение самостоятельности: вещи не должны больше служить, они могут быть завоеваны, окружение влечет быть обследованным, экспериментально проверенным, а то, что невозможно взять самому, можно назвать словами, попросить или потребовать у взрослых. Если ребенок испытывает доверие к обоим родителям, то он ничего не боится, едва ли испытывает боль, когда падает, и он все больше предпочитает новые приключения привычному физическому контакту с матерью.
