На примере Магдалены и Стефана Фигдор показывает яркий пример ответственного отношения родителей к своим действиям. Они настолько серьезно восприняли переживания детей, что те в короткие сроки сумели побороть свои страхи и их душевное равновесие было восстановлено. К сожалению, такое случается нечасто. Можно привести сотни примеров, когда детям было отказано в «неотложной первой помощи» уже в тот момент, когда они впервые услышали о разводе. И именно те обстоятельства, которые сопровождают информацию о разводе, часто дают толчок так называемому послеразводному кризису.
Собственно, эту позицию ответственности за вину Фигдор считает важной не только в ситуации развода, но и вообще рассматривает ее как основную педагогическую позицию. Особенно там, где речь идет об ограничениях и запретах. Он рассказывает об одном отце, который конечно же в своих взглядах не одинок. Тот заявлял следующее: «Нельзя разрешать детям все. Даже если для этого есть возможности. Потому что в жизни они должны уметь отказываться». Подобные заявления звучат чуть ли не насмешкой, если посмотреть повнимательнее, каким ограничениям, налагаемым уже нашими общественными условиями, подвержены наши дети, начиная со второго года жизни. Подобная позиция защищает матерей, отцов, воспитателей от необходимости признаться себе в том, как много разочарований приносим мы своим возлюбленным чадам тем, что постоянно вынуждены запрещать и предписывать, а также требовать соблюдения всяких других норм. Но ведь у нас самих просто нет иного выхода, мы вынуждены это делать. Больно думать о том, какими жестокими, несправедливыми, эгоистичными и злыми должны мы при этом выглядеть в глазах своих детей. Однако вместо того, чтобы сознательно подойти к реально существующему и от нас мало зависящему конфликту, мы делаем бесправной позицию ребенка: «Чего ты злишься, это на твою же пользу!». Но если я понимаю не только свою ответственность, но и гнев ребенка, то я не стану придавать запретам форму идеологии, а постараюсь помочь моему дорогому малышу преодолеть разочарование, стану его утешать, искать компромиссы, предлагать потерянному удовольствию замену. И по меньшей мере вместо: «Нечего злиться!», скажу: «Мне очень жаль, но я вынуждена это делать». Тогда ребенку отказ будет не так обиден и он не очень испортит наши отношения. Ведь ребенок верит, что отказ в удовлетворении его желаний это всего лишь проявление моей власти и ничего удивительного, если в результате он начинает бороться со мной за эту власть.
