Еще Питер поставил себе задачу научиться делать следующие «малые» вещи, которые станут ему необходимы, как только человечество о нем узнает.
1. Держать спину прямо, голову поднятой и приветствовать толпу обеими руками так, чтобы рубашка не вылезала из штанов.
2. Научиться есть перед камерами (ведь его будут снимать повсюду) так, чтобы не появиться потом на фото с перекошенной физиономией или по-хомячьи набитыми щеками.
3. Не пожимать руки людям с «жуком» в ухе – это не поклонники с проблемами слуха, а твои собственные охранники.
4. При посещении завода (стройки, шахты) позволить надеть на себя защитную каску, но не комбинезон. Комбинезон приземляет.
5. Убрать налет подростковой закомплексованности. Но не забывать напомнить о своем тяжелом детстве и успехах в образовании.
6. И, самое главное, – научиться нести на челе мету избранности. Так, чтобы другие могли ее «видеть» и чувствовать в любых обстоятельствах. Для этого нужно обрести привычку все время чувствовать эту избранность самому. В любых обстоятельствах. Даже сидя в туалете.
И Питер учился, тренировался, закалял в себе дух.
А потом произошло непредвиденное. Практически катастрофа. В Норвегии случился Андерс Брейвик. Он сделал то, что должен был сделать Питер. И его увидел весь мир. И он стал звездой. Теперь задача Питера осложнилась – нужно было изобрести нечто, что смогло бы затмить совершенное Брейвиком.
Девочка спала с открытыми глазами. Чтобы лучше видеть сны. Сны были для нее намного реальнее жизни. В них она была равной среди равных. На нее не оборачивались на улице, она не ловила сочувствующие или испуганные взгляды, к ней обращались, ее слушали, с ней разговаривали. Она умела в своих снах перемещать себя куда угодно. Больше всего она любила пустынный берег моря, где она слушала музыку ветра и волн. И зоопарк, ведь она умела общаться с животными. Конечно, она предпочла бы увидеть их на воле. Но на воле она никогда их не видела. Зря на земле нет церквей для животных. Ведь любовь к животным не бывает безответной. А в зоопарк их водили много раз. И все дети из ее Дома обожали эти походы. Малыши визжали от счастья, протягивая руки и показывая жестами, как они их любят, всех-всех-всех – обезьян, попугаев, змей, лис, волков. А те, что повзрослее, наоборот, затихали перед клетками, пытаясь поймать безразличный или мятущийся взгляд узника.
Еще Анжела очень любила своих малышей – они были такие веселые, искренние и такие невинные, так нуждались в защите, так умели отвечать радостью на радость. Она часто представляла, что была их мамой. Пусть и понарошку. И это было так чудесно, ведь она знала, что по-настоящему мамой никогда и никому не станет. Анжела всегда помогала воспитателям по утрам собрать их, одеть самых маленьких и накормить завтраком. И в городском саду, где они гуляли рядом с нормальными детьми, она оберегала их от жестоких толчков в спину, от насмешек и брезгливых взглядов. Нормальные дети их не любили, отказывались играть, дразнили. И часто, поняв их безответность, делали больно – щипались, плевались, а могли и ударить, когда никто не видел.
