Она даже сказала вслух:
— Ты прав!
А Горошек снова повторил:
— Сама подумай, нам говорят: «Всех, кто узнает чтонибудь о судьбе пропавшего Яцека Килара, про-сят по-мочь!» А я даже не настраивал на Варшаву… Поняла, что это значит?
— Нет.
— Это значит, что передача специально для нас.
— Для нас?
— Ну да!
— Да чем же мы можем помочь? — начала лихорадочно объяснять Ика. — Что мы можем узнать? И родители так поздно вернутся…
Горошек махнул рукой.
— Да помолчи ты! Уже захныкала?
— И вовсе я не хныкала! — яростно огрызнулась Ика.
Но Горошек не собирался начинать ссору.
— Надо это продумать, — сказал он, садясь к окошку. — Садись и думай.
Вид у Ики был по-прежнему оскорбленный, но она послушно села рядом. Горошек этого не заметил, не оценил. Он наморщил лоб, сложил руки на груди и нахмурился. Спустя некоторое время он недоверчиво покосился на радиоприемник.
— Нет, надо еще раз проверить, — буркнул он и спросил, повысив голос: — Передача была для нас? Тишина. В приемнике только заурчало.
— Я спрашиваю: передача была для нас? — повторил Горошек еще громче.
И снова раздался знакомый звучный голос: «Внимание! Внимание! Бе-зу-слов-но!» Горошек посмотрел на Ику и покачал головой.
— Убедилась?
— Да чем мы можем помочь? — закричала Ика в ярости.
«Внимание! Внимание! — повторил, удаляясь, голос. — Надо постараться!»
И снова послышались звуки далекой, замирающей музыки…
Горошек сунул руку в карман, достал носовой платок и подал его Ике.
— Чем злиться, лучше вытри нос.
Когда это было сделано, он спрятал платок, а из другого кармана вытащил карандаш, блокнот и начал записывать:
— «Трехлетний Яцек Килар. Красные: пальто и берет. Серые: костюмчик, ботинки, чулки. Голубые: глаза».
— Темные: волосы, — подсказала Ика.
— Адрес матери?
— Анна Килар. Варшава, Мейская, дом один, телефона не сообщили.
«Или ближайший пост милиции», — записывал Горошек. Ика всплеснула руками:
— А какой это интересно- ближайший?
Тут наконец рассердился Горошек:
— Бедная малютка! Ближайший от того места, где мы найдем этого Яцека!
— А где мы его найдем?
Горошек от злости сломал карандаш.
— О господи! А может быть, ты бы сперва спросила: «Как мы его найдем?»
— А я об этом и спрашиваю с самого начала, — сухо сказала Ика. Горошек осекся.
— Надо это продумать, — сказал он не слишком уверенно и снова скрестил руки на груди.
Прошла минута, потом вторая, третья. Горошек вздохнул:
— Трудное дело. Оч-ч-ч-чень трудное.
— Вот и я говорю, — буркнула Ика.
— Главное, ничего у нас нет, — вздыхал Горошек. — Если бы хоть какой велосипед… или… несколько злотых… или… Тьфу ты! — вдруг взорвался он. — Ну, как и где его искать, этого Яцека?
