Немного
о самом жанре
исторического
анекдота. В
отличие от
обычного
анекдота, не
предполагается,
что он
обязательно
будет всякий
раз вызывать
смех. Скорее
наоборот,
чаще всего он
наведет на грустные
размышления. Однако
должен
сказать, что
в некоторых
моих
анекдотах я
немного
подшучивал
по поводу
событий
совсем
печальных,
если не
сказать –
трагических. Я
понимаю, что
кому-то это
может не
понравиться.
И я прошу у
таких людей
прощения,
если я как-то
затронул их
чувства. В
свое
оправдание
могу сказать,
что я пытался
следовать
русской
традиции. Я жил с
русским
народом в
самый
трудный
период его
истории. В
это время,
вконец
замордованный
большевиками, он смог
найти для
себя
отдушину –
смеяться над
своими
горестями. И
мне это
всегда импонировало
– этот смех
сквозь слезы.
А сейчас я
только могу
еще раз
сказать, что
следую здесь
русской традиции.
Это, кстати,
единственное,
что я заимствовал
у русских. Не считая,
конечно, их
замечательного
обычая пить
теплую водку
по утрам.
Я
упоминаю
много имен в
своих анекдотах.
И иногда
может
показаться,
что я хочу
кого-то
обидеть. На
самом деле я
ни о ком не
хочу сказать
ничего
плохого.
Просто дело в
том, что люди
всегда отражают
свое время. Я
всегда так
думал. Кстати,
я долгое
время считал,
что это я
придумал такой
закон: в
хорошей
стране люди
становятся
хорошими, в
обычной
стране –
обычными и в
поганой стране
– погаными.
Оказалось,
что
независимо
от меня и
гораздо
раньше этот
закон придумал
Михаил
Зощенко. Ну и теперь
мне
приходится только
говорить, что
в этом
отношении я с
Михаилом
Михайловичем
полностью
согласен.
Некоторые
мои анекдоты
требуют
кое-каких операций
с числами.
Это может
затруднить их
понимание
нетехнически
мыслящему
читателю. Но
я думаю
все-таки, что
чуть-чуть
природной
смекалки или
самой
элементарной
математики, скажем, на
уровне
второго
курса
мехмата любого
российского
университета
будет вполне
достаточно.
Немного
о том, как
критика на
«Бредовый
суп» повлияла на
мою нынешнюю
книгу. Дело в
том, что меня
часто
упрекали в
том, что я не
давал
переводов
английских
фраз, которые
попадались в
«Бредовом
супе». Дошло даже
до того, что
из-за этого
меня стали
обвинять в
неуважении к
читателю.
Что
я могу
сказать по
этому поводу?
Я понимаю, что
все очень
привыкли к
этому
пристрастию
советской
власти – давать
переводы
иностранных
фраз. Однако я
думаю, что я
вправе был
следовать и
другой
традиции.
Кроме того, я
считаю, что
когда я не
даю
переводов,
тогда-то я и
выказываю
мое глубокое
уважение к читателю.
Но раз уж
меня
критиковали
все так упорно,
то теперь я
решил
немного
уступить моим
критикам. И в
этом издании
все фразы на
английском и немецком
языках даны мною в
примечаниях
в русском, так
сказать,
звучании.
