Верховный был разъярён, взбешён, рвал в неистовстве занавеси и метал в бледную прислугу черепа и кубки.
— Ты!!!
Глаза его вылезли из орбит, лицо, представлявшее фантасмагорическую компиляцию козлиной и человеческой сути, переливалось красно-синими оттенками, ноги в высоких красных ботфортах были широко расставлены на хрустальном покрытии зала, а сухое и жилистое тело в обтягивающем алом камзоле наклонено вперёд в порыве ярости и гнева.
— Ты!!! Ты возомнил себя здесь, в Обители Зла, Господом Богом, вершащим суд и справедливость, раздающим пряники и сулящим избавление! От тебя?! От тебя я должен был ожидать такое, ответь мне, бес?!
Вилиалу было плохо. Очень плохо. Он только сейчас начинал понимать, какое преступление совершил в том беспамятстве, в которое его ввергло слепое и постыдное человеческое чувство — вирус зарождавшейся тяги к Полине, подхваченный на поверхности и занесённый им в святая святых Преисподней.
— Верховный… князь мой… виновен бесконечно я и готов понести любую кару от руки твоей… — шептал через сдавленное горло Демон, не в силах поднять от стыда глаза на Хозяина.
— Кару-у-у-у!!! Какую кару могу дать тебе Я?! Да нет такой кары, не было и не будет никогда! Твой грех сверх любой кары, ты предал Систему, её Суть, её Закон, ты предал меня!
Сатана стоял как вкопанный и не сводил испепеляющего взгляда со своего самого верного слуги…. верного помощника и друга, который в одночасье стал предателем и изгоем. И это случилось здесь, в его замке, в Обители Тьмы, а не на грешной поверхности среди мерзких душ двуногих хищников, где измены и предательство были нормой постыдного существования.
В какой-то миг тело Верховного ослабло, он сжался, опустил голову, шатаясь отошёл к своему трону и повалился в него, закрыв от усталости красные глаза. Молчание длилось долго и было нестерпимо больнее для Вилиала, чем недавний гнев Повелителя. Он безмолвно рыдал, погружённый в тягость своего проступка, и готов был провалиться под Землю, если бы только это было возможно… проваливаться ниже было просто некуда.
— Ты покидаешь нас, — не открывая глаз и не меняя позы огласил приговор Верховный, — ты отправляешься на поверхность, ибо там твой удел. Ты принял людскую карму вместе с их человеческим чувством. Там ты умрёшь и вернёшься сюда влачить своё жалкое существование вместе с теми грешниками, коих теперь боготворишь. Для меня тебя больше нет. Прочь.
