Однако в этот момент Элеонор попросила пить, и Гард вызвался сбегать вниз. Миссис Брэдли вспомнила, что в ее фляжке-термосе остался кофе.
– Разве ей можно кофе? – вмешался Карстерс. – Он же возбуждает, а не успокаивает. Лучше немного теплого молока…
– Мой кофе – все равно что молоко, – возразила миссис Брэдли. – Сейчас принесу, сами убедитесь.
Через десять секунд она вернулась с тем же термосом, из которого несколько часов назад налила себе полчашки кофе.
Гард, брянясь себе под нос, долго искал в кухне выключатель, наконец нашел и вернулся с большой бело-золотой чашкой. Миссис Брэдли щедро налила в нее кофе, и Элеонор выпила его до дна.
– Теперь все будет хорошо, – удовлетворенно сказала миссис Брэдли, благосклонно глядя на растянувшуюся в постели Элеонор.
Когда та, насколько можно было судить, крепко уснула, ее оставили одну, только миссис Брэдли позаботилась на всякий случай запереть снаружи дверь.
– Возьмите-ка ключ, дом все-таки ваш. – Она отдала ключ Алистеру Бингу.
– Вы не считаете, что лучше было бы прямо сейчас пригласить медика? – спросил он.
– Нет. Теперь это излишне. К тому же она уже спит.
Когда Алистера увели, Карстерс подкрался к двери миссис Брэдли и тихонько постучал.
– Вы сказали Алистеру? – спросил он.
Миссис Брэдли, похожая сейчас на взъерошенного орла, покачала головой:
– Мне нечего ему сказать. Элеонор не сумасшедшая, если вы об этом.
– Не сумасшедшая?! – не поверил собственным ушам Карстерс. – Мне она показалась спятившей!
– Никакой специалист этого не подтвердил бы, – возразила миссис Брэдли, качая головой.
– Но, черт возьми, она опасна!
– Я знаю. Но Элеонор начинает представлять опасность только тогда, когда кто-то проявляет симпатию к Берти Филиппсону. Даже Маунтджой ничего не угрожало, пока не появился Берти, хотя в этом случае мотивы Элеонор были разные. Она без ума от Берти, а тут еще Маунтджой оказывается женщиной! Сочетание того и другого привело ее рассудок в смятение, чего не сделало бы каждое из этих обстоятельств по отдельности. Потом она совершила покушение на жизнь Дороти Кларк, обнаружив, что Берти влюблен в Дороти. Этим вечером Берти по неосторожности обращается с нежными речами к малышке Памеле – отсюда намерение Элеонор уничтожить Памелу. Так и будет продолжаться, пока ее не осудят за убийство. Ужасное положение! И все же, – добавила она со своим пугающим смешком, – мы должны надеяться на лучшее.
Ничуть не успокоенный этим благочестивым заклинанием, Карстерс отправился спать. В его снах царил хаос, и он проснулся совершенно не отдохнувшим.
