Наконец все вышли. После этого я прождал минут двадцать, прежде чем решил вернуться в свою комнату. Я благополучно добрался до нее, но, как вы понимаете, уснуть мне удалось далеко не сразу…
Карстерс размышлял. Теперь он допускал, что его первое впечатление от предложенной миссис Брэдли реконструкции событий было верным: старуха дала волю своей фантазии, предложив его вниманию отъявленный вымысел.
– Чрезвычайно интересное заявление, мистер Филиппсон, – проговорил он веско, забыв в сложившейся ситуации о чувстве юмора. – Чрезвычайно интересно, поверьте.
– Подождите, мистер Карстерс, то ли еще будет, – тихо пообещал Берти.
Карстерс от неожиданности вздрогнул.
– В самом деле?
– Я даже не берусь объяснить, что произошло позднее, – продолжил Берти. – Не знаю, как передать словами этот кошмар. Что ж, я твердо решил снять всю тяжесть со своей души, так что не обессудьте. Я только хочу сказать, что если бы мне пришлось повторить все сначала, то я поступил бы так же. Знаю, все произошло бы без всяких изменений. Ужас, конечно, но тогда мне казалось – как, впрочем, кажется и теперь, – что иного пути нет.
– Что вы натворили? – не выдержал Карстерс. «Наконец-то, – мелькнуло у него в голове, – я получу объяснение этой загадки!»
– Я решил убить Элеонор, прежде чем она причинит вред моей Дороти.
Карстерс обратил внимание на использование собеседником словечка «моей».
– С утра пораньше, часов в шесть, – произнес Берти, – я покинул свою комнату. В одних носках спустился сюда, на нижний этаж, и снова проник сюда. Помните, как вы и старик Бинг попросили меня перебраться с балкона Дороти в окно ванной?
Карстерс, не желая рвать нить его повествования, молча кивнул.
– Я снова проделал то же самое. Для начала открыл и оставил распахнутыми двери на балкон. Потом спрятался за дверью, выходящей на лестницу, и стал ждать, глядя в щелку, когда Элеонор отправится в ванную. Мне повезло: она оказалась ранней пташкой. Как только Элеонор заперлась в ванной, я перебрался с балкона Дороти на внешний подоконник ванной и заглянул внутрь. Элеонор отвернула оба крана и не слышала меня из-за шума воды, поэтому я вернулся на балкон и прождал столько времени, сколько, по моим расчетам, требовалось, чтобы ванна наполнилась.
Опять-таки на мое счастье, Элеонор оказалась любительницей свежего воздуха. Несмотря на утреннюю прохладу, она оставила окно приоткрытым сверху. Я решил, что сумею попасть в ванную не наследив, то есть не разбив стекла, и остался доволен.
