– Какая новость! – воскликнул инспектор и, понизив голос, спросил: – Как это понимать, сэр?
Тот улыбнулся и покачал головой.
– Но послушайте, сэр, – почти взмолился Боринг, – вы должны согласиться, что это необычно! Вчера мы брали у них отпечатки пальцев, а сегодня они женятся. Наверняка неспроста!
– Не вижу в этом ничего необычного, инспектор. – Карстерс откровенно забавлялся и не пытался это скрывать. – Какая связь между тем и другим?
– В том-то и дело! Как относящиеся к данному делу факты связаны друг с другом? Мне необходимо это выяснить, и я не отступлюсь, будь я проклят! Знаете, что сказал мне нынче утром начальник полиции? Он спросил, не хочу ли я обратиться за помощью в Скотленд-Ярд!
Карстерс присвистнул.
– Да, так и сказал! Конечно, до этого еще может дойти. Послушайте, мистер Карстерс, почему бы некоторым из вас не поделиться тем, что известно? Мне это очень помогло бы, а главное, сэр, избавило бы многих от необходимости подниматься на свидетельскую трибуну.
– Вы о чем?
– О том, что непременно узнаю, кто убил Эверарда Маунтджоя. Вам известен вердикт коронерского суда. Коронер, вняв нам, рассудил, что на суде непременно должно прозвучать слово «убийство». Пока я не могу доказать, что это убийство, сэр, однако я, как и вы, знаю, что совершено именно оно.
– А вот я как раз сомневаюсь, убийство ли это. Вчера я говорил вам и сэру Джозефу, что сначала был уверен, что Маунтджой утопили, и даже как будто знал, чьих это рук дело. Но потом изменил свое мнение.
– Похоже, у вас с миссис Брэдли одинаковый взгляд на большинство проблем, – заметил инспектор, скривившись от необходимости упомянуть несносную старуху.
– На большинство проблем мы с ней смотрим по-разному, – возразил Карстерс. – Просто в данном случае… – Он оставил фразу незавершенной и подмигнул инспектору, но тот не клюнул на удочку.
– Что ж, сэр, вы намекаете, что не станете помогать мне. Не беда, полиция к этому привычна. Просто мне казалось, что умный человек, как вы, готов предоставить любые сведения, которыми обладает, хотя бы с целью избежать дальнейших неудобств. Особенно, – Боринг помолчал, словно тщательно подбирая слова, – учитывая, что я удалил ваше имя из списка подозреваемых.
– И правильно сделали, инспектор. Чем я обязан такой чести?
– Себе самому, а также, разумеется, влиянию начальника полиции графства. По его словам, вы состояли с ним в одном лондонском клубе.
Карстерс прищелкнул языком.
– Вот видите, как полезно посещать респектабельные места, – улыбнулся он и уже серьезно продолжил: – Послушайте, инспектор! Мне нравилась Маунтджой, и я не меньше вашего хочу найти ее убийцу. Я вам объясню, на кого думал раньше и почему переменил свое мнение.
