) и «Сад Френели»
(Vrenelis Gärtli) на удивление удачно воспроизводит мир альпийских преданий и звуковое богатство гларусского диалекта
[68], вряд ли сумел бы всего этого добиться, если бы не обладал восприимчивостью приезжего, не приобрел бы соответствующий опыт, не начал бы, еще будучи немецким ребенком, воспринимать узкую альпийскую долину как свою новую родину. Защищенный немецким происхождением, он мог ассимилировать впечатляющие элементы старой швейцарской грезы, не навлекая на себя подозрение в приверженности патриотическому китчу.
Не надо истолковывать заметное присутствие в нашей литературной жизни пишущих иммигрантов (или детей иммигрантов) в биологическом духе, как «обновление крови нации», хотя некоторые авторы — и у нас, и в Германии — охотно высказывают такие идеи в духе Руссо и строят из себя «естественного человека», что кажется едва ли совместимым с их городским образом жизни и умением ориентироваться на литературном рынке. А что писатели-иммигранты извлекают для себя пользу из того обстоятельства, что их новая родина устала от цивилизации, — за это на них не стоит сердиться, особенно если они не просто показывают диссонансы между культурами как трагический разрыв (в конце концов, свое детство утрачивает любой человек), но еще и умеют высекать искры остроумия, создавать блестящие тексты, доставляющие истинное удовольствие.
Финал с большой коровой
Из жизни одного швейцарского писателя: родился в Берне, безупречно говорит на бернском диалекте, выучился на мясника, а позже стал одним из видных представителей диалектальной литературы, особенно той ее разновидности, что связана с перфомансами, с публичными выступлениями. Он часто вместе с коллегами появляется на сцене, в составе предприимчивой группы, которая называет себя БЕРН ПОВСЮДУ и потому может рассчитывать на симпатии всей Швейцарии. (Если бы группа назвала себя ЦЮРИХ ПОВСЮДУ, ее бы освистывали в любом месте нашей страны.) В 1983 году, в возрасте тридцати трех лет, этот писатель написал роман, который вызвал большой интерес и подлинным центром которого является корова симментальской породы.
Можно было бы подумать, что вот наконец появился швейцарский автор, который не имеет ничего общего с выездами из страны и въездами в страну, с пересечениями границы и космополитизмом, а всегда следует совету 36 псалма: «живи на земле и храни истину». Можно было бы подумать, что, значит, есть еще писательницы и писатели, которые живут и пишут там, где они и должны находиться в силу своего происхождения, которые укоренены в родной почве и хранят верность ей.
