Курортный роман | страница 8



Стал искать этот номер. Еле нашел. А как нашел, ахнул:

«Э–э–э, брат! Да это же люкс, да еще какой! С двойной изоляцией. Тут, видать, живут ребята не с гвоздильного завода».

Не буду описывать, как встретили. Скажу, что попал я в гнездо людей очень занятных.

Бабенки на меня глаза таращат, а я, как змей, во все горло да во все меха. Вижу, мужики вроде нервничают. И примечаю, как только Татьяна мне каплю внимания отвесит, то кучерявый Отелло аж перекосоротится. И все с подковыркой, все старается уесть.

— А «Чардаш» Монти сыграешь?

На. Да кстати, вы слышали этот «Чардаш»? Дух захватывает. Сидят, а он аж хмель вышибает. Им в диковинку такая живая музыка.

— А классику? Ну, скажем, э–з–э… во! «Полонез» Огинского. Сможешь? Ох, у меня друг есть, тот профессионал, так играет.

На. Подавись. Не хуже твоего друга выдам. А он аж зеленеет и все курит и курит. Татьяна, вижу, разрывается и как хозяйка хочет, чтоб все было честь по чести.

А он по новой заводит меня:

— Молодец! — а злыми глазами так и буравит. — А вот Высоцкого, но чтоб неизбитое… Ну, скажем: «Я поля влюбленным постелю…», — а голос, как у пожилого козла.

Я боготворю Высоцкого. И чтоб какая–то пьяная харя поганила его! Как у боксера на удар срабатывает защита, так и я с ходу и в тональность сочными аккордами, а сам глухо с хрипотцой подхватил:

…Пусть поют то сне и наяву!..

Я дышу, и значит — я люблю!

Я люблю, и значит — я живу!

Приглушили свет, стали кругом, обнялись за плечи, покачиваются в такт, молчат, а у каждого перед глазами дорогой образ с гитарой, и щемят душу до боли слова:

Свежий ветер избранных пьянил,

С ног сбивал, из мертвых воскрешал,

Потому что если не любил, —

Значит, и не жил, и не дышал!

Такие минуты как глоток свежего, чистого воздуха в духоте жизни, это счастливый миг, а у многих единственный. Все забыто, ты равен со всеми, возвышенно счастлив и думаешь: «Пропади оно все пропадом! Хоть миг, да мой. Хоть кусочек счастья, а достался!»

Да. Хорошо было. И снова за стол и все на любителя: коньяк, кофе, сухое, шоколад, икра, балык…

— Отдохни, земляк, — говорит мужик с бородкой. — Ты совсем умаялся, пусть магнитофон покричит, — а сам коньяку фужер до краев сует. — Пей!

«Хренушки тебе! — думаю. — По–вашему, если с баяном, то пьяница? На–ка, выкуси!» А сам кофе чашки три охлебучил и опять как огурчик. Гляжу, мое время истекло:

— Прощайте! Спасибо! Рад был познакомиться.

— Да куда ты? Подожди! — Это хахали засуетились, со мной–то им веселее. — Мы тебя с собой устроим, места хватит.