Прыгали апостолы.
Мою милку трахнули,
Слава тебе господи.
Прощай, милка дорогая,
Уезжаю в Азию.
И учти, в последний раз
Я на тебя залазию.
Мимо нашего окошка
Провезли покойника.
У покойника стоял…
Выше подоконника.
Ну и так далее и тому подобное, а кончили так:
Ой, каки высоки горы,
Петухи на них поют.
А хозяева скупые.
Водка есть — не подают.
И после каждой припев: «Эх, раз, еще раз…»
После каждого куплета — взрыв хохота, оживление и опять внимательная тишина. Народу набивается все больше и больше. Санаторий колхозный, в основном народ деревенский, простой. Стоят плотным кольцом. Изголодались по живой музыке. Все дискотеки да магнитофоны, и норовят на заграничный манер, все на один мотив. А тут со всей России- матушки.
Пели, плясали, пол гудит. Одна бабенка сбросила туфли и босиком, только шлепоток стоит.
А со мной, когда войду в азарт, что–то делается непонятное. Ну как артист! Сам себя не узнаю и удивляюсь: «Я ли это?» Пальцы такие чудеса выделывают, самому завидно. Ну представьте, поет многоголосый хор (теперь же это редкость), поет с удовольствием и все это чувствуют. Всех охватывает забытое единение, теплота и сердечность.
Мне, как музыканту, надо все паузы заполнить проигрышами, всякими украшениями… Да вы прислушайтесь сами, когда поет хор, и услышите, что выделывает баян, так это я, и вспомните мои слова!
Самое трудное для меня это «завести», «раскачать» публику, настроить, заставить раскрепоститься, забыть на час все заботы, болезни. Если это удается, то все идет как по маслу.
Многие с удовольствием слушают, смотрят, смеются, а сами не участвуют. То ли застенчивые, то ли по характеру такие.
В основном же все поют с удовольствием. Есть просто чудесные голоса, вокруг них сразу кучкуются. Я на них обращаю особое внимание, это моя опора.
После того как обзнакомились, я их огорошил:
— Пойте лучше, товарищи, не раздражайте меня. Я такой же отдыхающий, как и вы. Если мы сами себя не развеселим, никто не сможет.
Подействовало. Хохочут. Поют во все лопатки. А на меня уже с любопытством поглядывают, перешептываются. А мне как будто под ложечку меду с маслом плеснули и тепло по всему телу…
Ох и хвастун! Это за мной водится, но сейчас не вру. Честное слово!
В этот вечер я превзошел себя. Ну как вам передать, что было? Вы сами на чем–нибудь играете? Нет? Жаль! А то бы вы поняли меня. Это надо видеть и слышать. Вот в кино или по радио можно передать, а буковками звук и красоту музыки, песни, танца не представить. Простите, опять хвастаю. Ну, честное слово, все так и было.
