Неожиданно стало интересно посмотреть на него с распущенными волосами. Я лениво зевнула, подвинулась, устраиваясь удобнее на его теле. С тем же равнодушием отметила возбужденное состояние мужчины, но никаких эмоций у меня это не вызвало.
Закрыла глаза.
— Что такое дорххам? — с равнодушным любопытством поинтересовалась я.
— Это… источник. Жизни, — в его голосе появился какой-то новый оттенок, и я прислушалась, стараясь его разобрать.
— Источник Жизни? Хм… И как же он действует? — не то чтобы меня это сейчас действительно волновало, просто захотелось вновь услышать его голос и новый цвет.
— Он… возвращает… жизнь. И силу, — тихо сказал Линтар. Его пальцы очень медленно прошлись по моему телу, почти невесомо коснулись груди. Задели острую горошину соска.
Какой же цвет в его голосе? Я никак не могла уловить.
— Даже мертвым? — совершенно равнодушно спросила я. И снова потерлась, потому что постоянна сползала.
— Живым… Ева… — он выдохнул мое имя, и перед закрытыми глазами, наконец, вспыхнул этот ускользающий цвет. Да так ярко, что почти ослепил меня. Чистый алый, без малейшей примеси других оттенков, густой и насыщенный!
Я довольно улыбнулась, слизнула с губ влагу. Он издал еще один вздох, и потянул меня за волосы, заставляя откинуть голову.
— Открой глаза.
— Ты постоянно приказываешь… надоело, — лениво протянула я. И улыбнулась. Почему-то сейчас это казалось ужасно забавным.
— Ева. Открой глаза.
Я открыла. Просто чтобы посмотреть, насколько он злится. В желтых глазах дрожало такое странное выражение…
— Ты похож на зверя, который собирается разорвать жертву, Линтар, — без эмоций сказала я.
— Что ты сказала? Назови еще раз… Имя. — очень тихо переспросил он.
Я улыбнулась, не желая повторяться. Он вдруг резко перевернул меня, положил на себя животом, и подтянул так, что теперь я смотрела прямо в желтые глаза арманца.
— А почему этот источник так воняет? — рассматривая его лицо, спросила я. Он молчал, только смотрел в упор и сжимал зубы. Я заинтересованно уставилась на серебристые рисунки, которые начинались на его висках. Спускались на шею, а потом дальше на грудь. Раньше они были почти незаметны на светлой коже, а сейчас краснели, образуя затейливую вязь. — Не хочешь разговаривать? — поняла я.
— Нет, дикарка. Я не хочу разговаривать, — негромко подтвердил арманец. — Потому что все, о чем я думаю, это как раздвину сейчас твои длинные ноги и насажу твое тело на… себя. А потом выйду почти полностью. И снова войду в тебя, Ева… И буду продолжать это так долго, как только смогу…
