— Потерпи, — прошептала я.
Кошка рыкнула, выражая недовольство тесным пространством.
— Как вы приручили ее?
Я постаралась не вздрогнуть, услышав этот голос за спиной. Как он подошел, я не заметила.
— А как вы приручили ядовитых вирххаров? — не оборачиваясь, обронила я.
— Болью, — равнодушно ответил Линтар. — Это лучший способ дрессировки диких животных.
Я снова не обернулась, опасаясь, что на моем лице слишком явно сейчас читаются ненависть и отвращение.
— У нас другие… способы…
— У кого у вас, Ева? — вкрадчиво спросил он, и я застыла. Потом медленно обернулась, вскинула голову.
— У людей.
Его губы изогнулись в усмешке. Глядя в его желтые глаза, я безотчетно хотела отодвинуться, но заставляла себя оставаться на месте. Да и некуда отодвигаться: сзади — клетка.
— Что же делает вас людьми, Ева? — тихо спросил он. — И отличает от нас?
— Люди не убивают, словно звери.
— Серьезно? — он снова усмехнулся. — Боюсь, ты плохо знаешь людей, маленькая дикарка…
— Лучше тебя, — не удержалась я от грубости. — Я, по крайней мере, среди них выросла. И это были прекрасные люди. Самые лучшие на земле, самые достойные и благородные… — я осеклась, опасаясь разрыдаться прямо на глазах у этого чудовища. В его лице ничего не изменилось, ни один мускул не дрогнул. Словно он вообще меня не слышал.
Да если и слышал, что ему до моих эмоций? Пустое…
Он еще постоял, а потом просто развернулся и отошел от меня, потеряв интерес. Я опасливо сходила в кустики, и даже постояла там какое-то время, раздумывая, что, возможно, стоит попытаться сбежать. Но тут из тени выдвинулась беззвучно темная фигура того самого Хеара, и я чуть не заорала. Светлый дух! Неужели он все это время был здесь? Следил за мной? А я даже не заметила… Как ужасно… Я почувствовала, как мазнула лицо краска стыда, и заметила в белесых глазах арманца усмешку. Подняв голову и выпрямив спину, я прошла мимо, возвращаясь в лагерь.
Остановилась возле клетки с Шерри. Хеар приблизился, растянул губы в отвратительной улыбке. Я молча ждала, когда мне откроют и впустят внутрь.
— Ты поедешь со мной, — сказал этот арманец, и я поморщилась. Его голос отдавал ржавчиной и скрипел песком по стеклу. В нем тяжело расплывались темные масляные цвета ртути и грязной буро-серой плесени. Он дернул меня за руку. — Пошли, дикарка.
Седло на ящере было довольно длинным и на удивление удобным. Хеар усадил меня перед собой, прижался, и я с отвращением передернулась от близости его тела.
