Население говорит на наречье, смешанном польском с немецким. Обычаи и одежда совсем прусские. Наш трактирщик уверял, что не помнит такой суровой зимы, как нынешняя. Действительно, холод был страшный, и к тому же было совсем мало снега на полях.
8 января. Среда.
Императорская квартира поместилась в Лейке; это очень красивое местечко. Здесь мы сделали привал и нашли очень порядочный трактир, что очень важно в походе. Мы заняли квартиры в полверсте от местечка Лейки, в д. Мунча. Голод не очень сильный, но все-таки было очень неприятно идти из теплой комнаты с рапортом к генералу Лаврову, так как я был дежурным. Несмотря на это, я отправился с рапортом, а оттуда – в штаб дивизии, в Бараны.
9 января. Четверг.
Дневка в Мунче. Утром я зашел за Писаревым, чтобы вместе отправиться в Лейки к графу Аракчееву, который принял нас очень хорошо. Я вручил адъютанту графа мое письмо к г-же Б. и мой дневник по сегодняшнее число. Я обещал г-же Б. прислать его и сегодня выполнил обещание.
10 января. Пятница.
Сделали переход в четыре версты. Императорская квартира остановилась в Дригаленах, а мы несколько дальше, в д. Кружевны.
8-я и 9-я роты заняли общие квартиры. Когда мы проходили через Дригалены, жители вышли навстречу государю, которого приветствовали, как и везде, с нескрываемым восторгом.
11 января. Суббота.
Императорская квартира перешла в Иоганесбург. Наш батальон прошел версту далее, до деревни Миттель-Погобин. Выступив из Кружевен, мы остановились на короткое время в Биале, незначительное местечко, в котором мы все-таки раздобыли кое-что для завтрака. Дорога от Иоганесбурга до Миттель-Погобина проходит через громадный сосновый лес, так называемый Королевский.
12 января. Воскресенье.
Дневка. Наш батальон должен заступить в караул при императорской квартире, и я как дежурный повел его в Иоганесбург. Обыкновенно смена караула происходила у нас без церемонии, а сегодня государю угодно было присутствовать, и так как мы не были подготовлены, то и не угодили ему.
Я провел день в трактире, так как другого помещения не было. Вечером была устроена иллюминация. Перед окнами государя воздвигли пирамиду с транспарантом, на котором красовалась надпись:
«Слава освободителю Европы Александру Великому».
Народ запрудил улицу, и не смолкало «ура» по адресу России. В это время государь, не обращая внимания на восторженные приветствия пруссаков, запершись в своей квартире с несколькими музыкантами Преображенского и Семеновского полков, репетировал с ними обедню, которую, по его желанию, должны были на завтра служить. Эта репетиция затянулась долго, и я смог отдохнуть лишь в 1 час ночи.
