Уже на следующий день с утра рада приступила к заслушанию наших решений. В. В. Скидан, вполне сочувствовавший нам, повел лично заседание, и депутаты, единодушно, без задержки, принялись голосовать в пользу наших предложений. Еще полчаса-час занятий рады и вся старательная конспирация Ивана Макаренко могла бы остаться втуне. Но кто-то дал им знать, что происходит в раде. С шумом ворвались в залу члены забытой комиссии и по узкому проходу между стенкой и стульями устремились к эстраде.
– Я прошу слова, – еще на ходу заявил И. Л. Макаренко, обращаясь к председателю. Но даже и ему не дали приблизиться к кафедре, из-за него выскочил некий подхорунжий М-а и, буквально столкнув меня с кафедры, занял ее и «благим матом» завопил:
– Погы-бло козацтво!…
И сам тут же разрыдался…
Рада оцепенела. В самом деле, что же произошло?!
Очень нервного подхорунжего свели с кафедры. Ее попеременно стали занимать «ура-казаки» и мы. Доводы их не отличались убедительностью, но их шумное выступление все же произвело на Войсковую раду впечатление.
Был объявлен перерыв до следующего утра. Инцидент был подвергнут обсуждению в отдельских совещаниях. А на другой день рада, по предложению Кавказского отдела, постановила «пришлые уже решения оставить в силе», но дальнейшее рассмотрение вопросов об общем самоуправлении отложить до осени. Ура-казаки получили еще реванш: по их настоянию Войсковая рада постановила усилить свое представительство еще семью кандидатами к членам войскового правительства, – как бы резерв на всякий случай.
Рядовые члены рады, хозяйственники, спешили разъезжаться. Подходившие сроки неотложных полевых работ звали хлеборобов в станицы. Незаконченные труды комиссий поступили как материал в Войсковое правительство и в Войсковой совет по принадлежности.
Для завершения своей правящей организации Войсковой совет избрал семь членов Войскового контроля; я был избран на должность его секретаря.
Как незначительный эпизод, прошел в раде вопрос о посылке своих делегатов на съезд в Петроград, созывавшийся Союзом казачьих войск, организацией, возникшей в порядке «революционной инициативы» петроградского студенческого казачьего землячества, шумно заявлявшего о себе в острые моменты кризисов Временного правительства и всяческих в нем персональных осложнений, А. Ф. Керенского, генерала Корнилова и других. Очень важно здесь отметить, что, приняв приглашение Временного совета этого «Союза» прислать в Петроград на их съезд 1-13 июня 1917 года своих делегатов, рада не дала им полномочий принимать те или другие ответственные решения от имени рады; посылала она туда их лишь с целью осведомления.
